"Энна Михайловна Аленник. Напоминание " - читать интересную книгу автора Тот самый, что на фото. Только лицо не обреченное, а потрясенное.
Наверное, у меня и у Сани тоже лица были потрясенные, и не сразу дошло, что Алексей Платонович нас знакомит. Я пожала руку. Казалось, что теперь и рука, и спина - все в Звереве какое-то новое, заново рожденное. Но Хирурик уже взял меня под локоть, выпроводил нас из палаты во двор, показал, на какой скамейке подождать, и скрылся в больнице. Сидим. Ждем. За нами приходит молодая сестричка. Мы идем по коридору мимо женщины. Она стоит у стены, стиснув руки, в таком страшном напряжении, что можно не объяснять: это мама той, двенадцатилетней... Сестричка повязывает нам и себе на нос и на рот марлю и вводит нас в операционную. Идем вдоль стены к окну. Бросается в глаза столик с инструментами. Как ни говори, от них мороз по коже. Даже молоток лежит. Да, молоток, только никелированный. Операционная сестра перекладывает его с края столика на середину. На столе - девочка. Лицо закрыто маской. На маску капают хлороформ. У головы, возле того, кто капает на маску, - Алексей Платонович. Он - затылком к нам, узнаю его по наклону. Маску снимают. Какая приятная спящая девочка... Человек с маской остается на том же месте. Алексей Платонович поворачивается, подходит к середине стола - и я его не узнаю. Я смотрю на него и не успеваю заметить, как девочка оказалась животом вниз, а лицом - не совсем. Лицо видно, спящее, как в своей постели. Но маска - рядом. Операционное поле быстро обкладывают кругом салфетками, закрепляют какими-то длинными, торчащими щипцами. Все молча. Саня берет меня за руку. Операционное поле отделено белым. Алексей Платонович протягивает руку. Сестра вкладывает в руку скальпель. Одно легкое, плавное движение - кажется, над кожей, а полукруглый разрез - вполспины. Полукруг кожи откидывается, нет, переворачивается, как страница книги. Ассистент тампоном вбирает капельки крови. Крови мало, не успевает вытечь. Опять по тому же месту, точно такой же второй разрез - и вот они, позвонки... Но что это? Девочка под наркозом начинает петь. Тоненько, про цветы на лугу. Тоненько... как она по лугу бежит. А ей Алексей Платонович в позвоночник - долото. А по долоту молотком - раз! Ей уже держат ногу, смазанную йодом. Ей по позвоночнику опять - раз! - в другом месте. Мне душно. Перед глазами поплыло. Держаться надо, держаться. Смотреть на руки. Почему так легко его рукам? Но темнота к голове. Темнота давит. И еле успеваю сказать: "Уйти". Саня и сестричка - под руки. Выводят к скамейке в зеленый двор, а мне - серый, черный... И я теряю сознание, слава богу, не в операционной. Но знала бы ты, как стыдно, когда теряла и когда Саня вел домой. А потом, когда дома увидела: идет из больницы Алексей Платонович - с удовольствием провалилась бы. Он сразу, от калитки начал: "В самый интересный момент операции хочу вам объяснить... Увы, некому. |
|
|