"Даниил Натанович Аль. Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы о молодых защитниках Ленинграда) " - читать интересную книгу автора

Когда тревога кончилась и мы вышли на улицу, на перекрестке, рядом с
огромной воронкой, все так же стояла девушка-милиционер и синим фонариком
регулировала движение.
"Какое чудо: она невредима!" - воскликнула мама. "Мама, это
другая..."
Вчера ночью мы тоже спускались в бомбоубежище. В сухом воздухе
гремели зенитки. Со свистом сыпались осколки зенитных снарядов. Когда мы
вышли из подъезда, мама раскрыла зонтик. "Мне так спокойнее", - сказала
она.
Это было вчера. Сейчас, в эту минуту, вся моя долгая двадцатилетняя
жизнь слилась в одно большое ВЧЕРА.
Вернусь ли еще раз сюда, войду ли в наш, такой родной мне подъезд,
поднимусь ли по нашей лестнице, увижу ли еще раз маму? Этого я не знал. Но
зато я хорошо знал другое. Я верил, я чувствовал: не может быть, ни за что
не будет так, чтобы в нашу парадную вошел фашист, чтобы он поднялся по
нашей лестнице, схватился за ручку нашей двери...


* * *

На девятом номере трамвая я довольно быстро проехал через весь город.
Вагон был переполнен. Говорили о начавшихся артиллерийских обстрелах, о
нехватке продуктов, о длинных очередях в "Европейскую" и в "Асторию". Там
еще можно было пообедать без талонов. Сетовали на пустоту магазинов.
"Весь город вдоль и поперек изъездила, - жаловалась женщина с пустой
корзинкой на коленях, - и везде в магазинах на полках одни крабы. Аж в
глазах красно от этих банок!"
Город был таким же, как и обычно в последние недели. Оконные стекла
крест-накрест заклеены бумажными полосками. Здания с большими окнами,
вроде Дома книги, выглядели теперь так, будто их облили лапшой. Ветер
кружил по улицам бумажный пепел. Местами он падал густо, словно черный
снег: в учреждениях жгли бумаги.
На улицах в этот утренний час было людно. До войны и в первые ее
месяцы в рабочие часы улицы Ленинграда, даже такие, как наш Литейный
проспект, были пустынны, Теперь город переполнен беженцами. Сначала в
Ленинград хлынули жители Новгорода, Пскова, Кингисеппа... В последние дни
сюда сбежались жители пригородов - Пушкина, Павловска, Красного Села,
Гатчины. Все беженцы оседали в городе: железные дороги были перерезаны еще
в конце августа.
Но сегодня, именно сегодня, в людских потоках, растекавшихся по
улицам, обозначилось нечто и вовсе новое. Навстречу нашему трамваю, к
центру города, густо шли люди. Пожилые мужчины, подростки, женщины, дети
несли чемоданы, постели в ремнях, рюкзаки, мешки, котомки, корзины. Панель
стала похожей на бесконечно длинный перрон вокзала.
По мостовой катили груженные скарбом дворницкие тележки и детские
коляски, вели оседланные тюками велосипеды. Я обратил внимание на старика
в зимней шапке и в расстегнутой шубе на рыжем меху. Он волочил по мостовой
салазки с книгами...
День был солнечный и для середины сентября удивительно теплый. Но в
зимних шапках, в зимних пальто шли многие. Взрослые и дети двигались