"Даниил Натанович Аль. Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы о молодых защитниках Ленинграда) " - читать интересную книгу автора

Сечкина спокойно, вот-вот поднимется его грудь и, чего доброго, донесется
храп... Бабуся лежит на боку, в стороне от него. Руки у нее под головой,
ноги чуть подогнуты. Умаялась и прилегла на травку...
- Как же это, Андрей? Как же это все случилось?
- Очень просто.
- Очень просто?!
- Наблюдатель их давно, конечно, приметил. Обождал, когда вступят в
квадрат, пристрелянный по ориентирам, ну и накрыл. Подлец! Скотина! Видел
ведь, что гражданские!
Я посчитал трупы. Их было восемь.
- Андрей, а где же остальные женщины? И бойца того, второго, здесь не
видно.
- Ушли. И раненых с собой взяли. Отошли, наверно, от дороги вправо
или влево. Идут теперь, думать надо, осторожно... Ты мне, Саня, вот что
скажи, - спросил вдруг Шведов, - не раздумал идти дальше?
- Нет.
- Тогда так: из-за кустов не высовывайся - площадку он
просматривает, - а я сейчас.
Шведов снял с себя ремень, а висевшие на нем гранаты, подсумки и
пустую кобуру сложил на дно кювета. Перекинув винтовку через плечо, он
осторожно, по-пластунски, выполз на площадку и тихо двинулся к Сечкину.
Подцепив труп ремнем за ноги, пополз обратно. Мертвец ехал на спине
медленно, точно упирался. Его ранец сдвинулся под шею, от этого голова
приподнялась. Из-под каски в мою сторону смотрели слепые глаза. Я пополз
навстречу Шведову. Вместе мы быстро втащили Сечкина в кювет, за кусты.
Андрей вынул из его рук винтовку.
- Тульская, десятизарядная, - сказал он, похлопав ладонью темное
ложе. - Ничего винтовочка. Только земли и песка не любит, отказать может,
если затвор загрязнится... Держи, владей. А чемодан пора оставить. Что
надо - переложи из него в ранец Сечкина.
Я понимал, что Андрей говорит дело. Тащиться с чемоданом тяжело и
неудобно. Но при мысли, что я надену на плечи ранец убитого, стало не по
себе.
- Не нужен мне ранец, Андрей. Брошу чемодан, и все. Не нужно мне
ничего.
- Лучше брось антимонии разводить, - рассердился Шведов. - Не до
того. Если лишнее тащишь, брось, а нужное возьми. - Он протянул мне каску
Сечкина. - Надевай!
Я снял фуражку и сунул ее в карман тужурки. Кожаный подшлемник каски
был еще сырым от пота. Я положил каску вверх дном на землю.
- Пусть хоть подсохнет на солнышке.
Ранец Сечкина был почти пуст. Пара стираных, аккуратно сложенных
портянок, полбуханки хлеба, четыре пачки махорки и увесистый мешочек с
патронами - вот и вся поклажа. Все это Андрей велел взять с собой. Я
раскрыл свой чемодан и стал перекладывать в ранец наиболее нужные вещи:
мыло, полотенце, бутылочку одеколона, пару белья, пачку сахара... И тут я
увидел в чемодане градусник. Я не заметил, когда мама успела сунуть его в
чемодан. Какой позор: я иду на фронт с градусником! Я хотел потихоньку от
Андрея, пока он возился с медальоном и документами Сечкина, запихнуть
градусник на дно, под джемпер, но не успел.