"С.Т.Аксаков. Очерки и незавершенные произведения " - читать интересную книгу автора

наперекор, хотя был очень к нему привязан. Так, например: наставник, любя,
одобряя и поощряя в других ружейную охоту, ненавидел псовую, не мог видеть
борзой собаки; а воспитанник, будучи в то же время страстным стрелком, завел
огромную псарню и наполнил дом долгорылыми псами, противными его
воспитателю. Подобных доказательств воли, или, лучше сказать, претензии на
силу воли, было много, но для нас довольно и одного доказательства. Малоросс
сначала хотел было повернуть делом круто, вздумал было расстаться с своим
Телемаком, попугать его; но Телемак очень равнодушно принял такое намерение
рассердиться и, позвав человека, приказал готовить экипаж для своего
Ментора. Разлука была для обоих слишком тяжела. Пошли переговоры,
соглашения, уступки, и дело кончилось тем, что Ментор остался жить у
Телемака уже не в качестве наставника, а совершенно равного ему приятеля, не
имеющего никакого влияния на образ его жизни. В таком положении жили они
очень дружески в настоящую минуту. Разумеется, что Ардальон свысока
посматривал на окружающее его общество невежд - помещиков и чиновников,
которое, должно признаться, всегда было гораздо ниже его. Это развило в нем,
вероятно, природную наклонность к резонерству: сентенция, наставление сейчас
являлись у него на языке; а как все это делалось не живо, не было горячим,
задушевным увлечением, то и было скучно. Ардальон Семеныч, будучи скрытен от
природы, начитался в каком-то швейцарском философе, что разумный человек не
должен раскрывать внутренность души своей перед невежественной толпою, а,
напротив, должен согласоваться наружно с взглядами и убеждениями окружающих
его людей; а потому он сознательно, законно позволял себе надевать в
обществе довольно разнохарактерные маски, не делаясь через то обманщиком и
лицемером, а, напротив, оставаясь правдивым, честным человеком, всегда
верным своему слову. Он даже говаривал: "Маска не изменяет лица, актер не
делается плутом, играя роли мошенников". Управляясь вот такими-то
афоризмами, Ардальон Семеныч переломал, так сказать, всю свою природу, и у
него невозможно было различить, что выходило из души и что из головы.
Влюбясь с первого взгляда, как говорится, по уши в Наташу и построя уже план
воспитать или, если понадобится, перевоспитать ее по-своему, явился он в
Болдухино. Надобно сказать, что было особенное обстоятельство, которое много
способствовало обаятельному впечатлению, произведенному красотою Наташи на
сердце Ардальона Семеныча. Приехав на Серные Воды, он на другой же день
вместе с своими приятелями пошел посмотреть, как приходят серноводские
посетители и посетительницы на водопой (по выражению молодых насмешников) к
целебным источникам и пьют холодную, как лед, и прозрачную, как кристалл, но
вонючую серную струю. В самое это время пришла туда же г-жа Болдухина с
мужем и с дочерью. Шатов, пораженный красотою девушки, стоя в нескольких
шагах, устремил внимательные взоры на каждое ее движение; Варвара
Михайловна, выкушав свои четыре стакана серной воды, подала стакан дочери.
Наташа, заметив, что стоящие возле них молодые люди внимательно глядят на
нее, и сообразив, что они, верно, будут смеяться и говорить: "Зачем такая
здоровая девушка пьет такую гадость", - осмелилась тихим голосом сказать
матери: "Позвольте мне сегодня не пить воды!" Но г-жа Болдухина строго на
нее взглянула и сказала: "Пей!" Наташа с ангельской кротостью, без малейшего
признака неудовольствия, взяла стакан, наклонилась к источнику и выпила два
стакана не поморщась (хотя вода была ей очень противна) и с спокойной
веселостью пошла за своей матерью. Шатов все заметил, все слышал; он был
пленен, очарован и вывел справедливое заключение, что эта бесподобная