"Константин Сергеевич Аксаков. Три критические статьи г-на Имрек" - читать интересную книгу автора

себе чести, изъясняясь их очищенным, художнически усовершенствованным,
народно-человеческим словом, чем речью брадатых стилистов толкучего рынка и
их безбородых подражателей" (стр. 77).

Но, впрочем, что же? Нежность и деликатность должны быть для высшего
сословия, для лиц высшего круга общества; ведь низшее этого не понимает.
Почему, подавши учтиво перчатку даме, ее уронившей, не толкнуть тут же
локтем бородатого мужика?!! Как вы думаете?
Наконец, в главе IV г. Никитенко говорит о идее и значении истории
литературы русской.
Здесь является безусловный панегирик Петру Первому. Между прочим, г.
автор говорит:

"Между тем, как таким образом все переменялось, или, лучше сказать,
запутывалось на высоте общественных понятий и верований, из недр
материальной силы народа возникало чудовище дикое и свирепое, с жаждою
крови, вина и денег, соединявшее в своем зверском брадатом лице все ужасы,
все пороки, весь осадок татарского элемента - мы говорим о стрельцах".

_В своем зверском брадатом лице_? Отчего же так? неужто борода имеет в
себе что-нибудь зверское! Бороды особенно не любит г. Никитенко. И какой
татарский элемент в стрельцах? Далее:

"Владея пищалью не как благородным оружием, а как дреколием..."

Разве не случается, что дреколие подымается за правое дело, как,
например, в 1812 году; а пищаль, напротив, служит делу ложному? Но
дреколие - это оружие крестьянское, и потому г. Никитенко считает его
неблагородным? Если же г. автор думает, что стрельцы употребляли пищаль, как
дреколие, то мы смеем его уверить, что они умели стрелять и стреляли из
своих пищалей. Г. Никитенко продолжает:

"Нестройное и чуждое успехам своего ремесла, это сословие _трусливое_
перед неприятелем и храброе только перед мирными гражданами, вдруг захотело
свою неистовую волю поставить в число первенствующих общественных начал..."
(стр. 114).

Трусливое перед неприятелями! И это можно сказать! Разве не стрельцы
дрались в 1612 году с поляками? Разве не с стрельцами возвращал царь Алексей
Михайлович большую часть завоеваний России? Что вы скажете на это г.
сочинитель? Но впрочем, что вам до этого за дело, когда эти люди были с
брадатыми лицами.
В этой главе и вообще во всей книге много и очень много еще
замечательностей в подобном роде, но пусть, кто желает, сам читает книгу г.
Никитенки, если только имеет на то довольно терпения. Вот, однако, отрывок:

"Спрашивается, что должен был бы сделать тот, на чью ответственность
провидение изложило бы бодрствовать над судьбою царства в этот роковой
момент и спасать его?.. Что бы он сделал? Не должен ли бы он был продолжать
начатое судьбою и требуемое ею изменение? Но по каким началам? Без сомнения,