"Питер Акройд. Дом доктора Ди " - читать интересную книгу автора

Натаниэл Кадман помахал рукой, точно француз. "Наш достопочтенный
мастер, Джон Ди", - сказал он.
"Ваш покорный слуга, сударь", - отвечал я с очередным поклоном,
сплетя под накидкою пальцы и не размыкая их.
"Когда он был моим покорным слугой, - присовокупил дуралей Кадман, -
это стоило мне более ангелов "Ангел, ангел-нобль - золотая монета, имевшая
хождение в ту пору.", чем наберется в раю".
При этих словах я осенил себя крестом. Новоприбывший джентльмен (а
вернее, просто-напросто неоперившийся юнец) был облачен в щегольское
платье с чудовищно огромным батистовым воротником и сапоги, которые
достали бы ему до самых глаз, если б не препона из кружев на уровне шеи.
"По-моему, - сказал он, представясъ как Бартоломью Боудель, - я знал вас и
прежде?"
"Если вы знали меня прежде, сударь, тем легче вам будет узнать меня
теперь".
"О, так вы платонист, сэр. Пощадите. А я-то думал, что вы обычный
механик".
"Мир полон ошибок и лживых слухов; жизнь слишком коротка, чтобы
опровергать их все".
Услыша эту отповедь, он замолчал, но тут к нам присоединились другие
приятели Натаниэла Кадмана того же пошиба и стали уговаривать нас
отобедать вместе. Я не ищу себе спутников, будь то светские кавалеры или
извозчики, ибо они отвлекают меня от беседы с самим собой, которая так
помогает моей работе; долгое пребывание в обществе повергает меня в столь
глубокую пучину сомнений и недовольства, что я едва отдаю себе отчет в
своих поступках. Однако на сей раз я не видел способа уклониться: они
приветствовали меня льстивыми речами и настойчиво упрашивали поехать с
ними в город. "Но мои механизмы, - сказал я, - и все декорации к зрелищу
следует сохранить в неприкосновенности".
"За одну ночь их не под силу испортить ни крысам, ни паукам, -
промолвил Натаниэл Кадман, - и я сомневаюсь, чтобы какой-нибудь злодей или
мошенник умыкнул ваши сферы и звезды. Вы напрасно тревожитесь, доктор Ди.
Скоротайте часок с нами, вашими почитателями. Давайте поедем в таверну".
Когда я ответил на эту вежливую просьбу согласием, мне померещился
чей-то шепот: "А доктор-то не дурак поесть"; однако я не обернулся, но
зашагал чуть впереди них и устремил свой вспыхнувший взор в поля, дабы
излить туда гнев. Был весьма приятный тихий вечер, и все сошлись на том,
чтобы оставить своих лошадей пастись на лугу (под присмотром слуг, которые
уберегут их от конокрадов) и отправиться к городским воротам пешком.
Молодые люди выбрали "Семь звезд", что на Нью-Фиш-стрит, - в этом
трактире, или харчевне, подавали свежую убоину, - и посему мы вступили в
город со стороны Артиллери-ярда и Фишерс-Фолли. К тому времени, как мы
добрались до Бишопсгейт-стрит, эти лодыри совсем разрезвились и скакали,
точно молоточки в клавесине; благодаря кружевным манжетам, шелковым
чулкам, плоеным воротникам и драгоценным побрякушкам их можно было бы
принять за труппу итальянских фигляров, кабы не английские проклятья,
коими они сыпали в изобилии.
Когда мы миновали Бишопсгейт-стрит и пошли по крутым извилистым
переулочкам, весьма напоминающим подъем на колокольню Св. Павла, даже этим
обезьянам стало нелегко держаться поодаль от стен; они пробирались меж