"Питер Акройд. Дом доктора Ди " - читать интересную книгу автора

есть просто-напросто сгустившийся дым?
Потом они стали болтать, смеяться, отпускать разные замечания, и все
это так громогласно и со столь глупым шутовством, что у меня заболела
голова; они уже порядком выпили, и тут со мною заговорил франт, сидящий
напротив.
"Вы глядите на нас сычом, любезный доктор. Помилуйте. Неужто наш смех
оскорбляет вашу непостижимую мудрость?"
"Я жду своей доли жаркого", - был мой ответ.
"А может, вам не по вкусу это местечко? Или компания?"
Мне надоело сносить его колкости. "Нет, сударь, для меня все едино. В
тазу, говорят люди, всякая кровь одного цвета".
"Ах, стало быть, вот что говорят люди? Но я вам скажу, что они
говорят еще, любезный доктор. Они говорят, что вы гадаете по планетам и
звездам, составляете гороскопы и занимаетесь иными предсказаниями. Что у
вас в ходу ворожба, нашептывания и амулеты".
"Вы высоко забрались в своих речах, - отозвался я, стараясь сохранить
доброе расположение духа. - Что ж, и у самых низких деревьев есть
верхушки".
К этому мигу разговоры за столом успели стихнуть, но тут все
рассмеялись, и мой франт воспылал гневом. "Я слыхал, что в былые времена,
- произнес он, - чародеи и им подобные считались проходимцами".
На стол поставили дымящееся жаркое, и я поймал готовые слететь с
моего языка слова, а именно: "Чтоб тебе в аду обезьян нянчить!" Но хотя
его друзья сразу же занялись трапезой, этот продолжал исторгать из себя
свои жалкие мыслишки. "Я не из числа ваших преданных учеников, - сказал
он, - и вы не сможете заморочить меня своими чарами, магическими знаками и
анаграммами. Вы велите мне помочиться сквозь обручальное кольцо, чтобы моя
жена понесла? Да я лучше буду ходить с вязовым прутиком, чем с вашим
дурацким посохом Иакова! Все ваши детские забавы и цацки ничего для меня
не значат".
Услыша такую глупость, я рассмеялся, но он по-прежнему пялился на
меня, и я отложил хлеб с ножом. "Я бы с легкостью опроверг все ваши
безрассудные обвинения, кои вы, несомненно, почерпнули у какого-нибудь
болтуна, любителя плести байки. Однако я не расположен спорить на эту
тему. Не теперь. И не здесь".
Но он вцепился в меня, будто рак. "Вы, верно, опасаетесь
злоумышленников, которые, притаясь под стеной или окном, могут вызнать у
вас тайны человеческой души? Однако, сэр, эта лошадь уж давно сорвалась с
привязи; у нас в городе многим не по нраву ваши занятия..."
"Злобные и презренные людишки".
"...а кое-кто говорит, что вы вероотступник, воскрешающий мертвых и
созидающий новую жизнь".
Я протянул вперед руку и заметил, что она дрожит. Сам того не ведая,
он коснулся истины, которая была выше его понимания, и поверг меня в
глубочайшую скорбь - но что мог я ему ответить? Стараясь не терять
присутствия духа, я улыбнулся. "Только что вы убеждали меня в своем
неверии, а теперь толкуете о воскрешении мертвых. Право же, вы как
младенец".
"Я передаю чужие слова, любезный доктор. Сам-то я в это не верю.
Ходят слухи, что вы неудачливый алхимик, маг, не способный исполнять свои