"Игорь Акимов, Виктор Клименко. О мальчике, который умел летать, или путь к свободе " - читать интересную книгу автора

Не может. Копировать ему скучно.
Скука создает дискомфорт; от работы ему становится тошно. Чтобы
избавиться от этой напасти, он вынужден выбирать: либо бросить работу, либо
сделать ее интересно, - мастерить стулья не так, как надо, а так, как
хочется.
Какие изменения при этом он будет вносить в каноническую форму? Он
будет убирать лишнее (по его мерке) и добавлять там, где не хватает. И
угомонится только тогда, когда исчезнет дискомфорт.
Тут напрашиваются три вопроса.
Первый: бывают ли ситуации, в которых талантливый мастер исполняет
рутинную работу не чувствуя дискомфорта?
Ответ: это происходит, если мастер переутомлен или пережил тяжелую
болезнь (из-за больших энергопотерь сместился за пределы нормы). Мало
энергии - механизм таланта не включается. Такое состояние может длиться
годами, и все это время он будет тиражировать серийные стулья без ущерба для
души.
Вопрос второй: талант и воля - как они связаны? Как воздействует воля
на работу механизма таланта? В каких ситуациях мастер вынужден насиловать
свой талант, приказывая ему работать? Если мастер говорит себе: "дай-ка я
придумаю такой стул, чтобы все ахнули", - что при этом происходит?
Ответим сразу: нормальная работа механизма таланта (свободная его
работа) не нуждается в хлысте; любое насилие над собой (вмешательство воли)
искажает гармонию. Поэтому воля включается в энергетический процесс лишь по
необходимости - чтобы компенсировать энергодефицит.
За счет чего? - за счет энергии почек. Тут есть над чем подумать: вы
платите собой, чтобы получить сомнительный результат. Стоит ли?.. Очевидно,
отношения таланта и воли определяются ситуацией, предшествующей работе. Вот
основные варианты.
Когда мастер больше задачи, когда он в норме (значит, с энергией нет
проблем), - ему нет нужды ни собираться в кулак, ни подхлестывать себя. Он
сразу действует, он работает спокойно и просто, не заботясь о впечатлении.
Когда мастер равен задаче (форма стула вызывает у него дискомфорт, но
он не может определить сразу, в чем тут дело), воля просыпается и встает у
него за спиной, ожидая, какую ей отведут роль. Если с энергией нет проблем,
воля ограничивается констатацией: вот задача; не стоит суетиться - спокойно
ее решим. Если с энергией плохо, то воля берется за лопату, чтобы добыть из
почечных загашников недостающий уголек.
Когда мастер меньше задачи - ему лучше отойти в сторону, иначе
дискомфорт его раздавит.
Если ж предшествовавшего дискомфорта не было, если мастер вызывает
дискомфорт искусственно, насилуя себя: измени! придумай что-нибудь! пусть не
лучше - лишь бы иначе... - он обрекает себя на неудачу. Пусть не очевидную;
пусть большинство людей ее не разглядит ни сейчас, ни потом; пусть на
какое-то время созданная им форма привлечет внимание своей необычностью, -
все это слабое утешение.
Имеет шанс на продолжительную жизнь (потому что в ней сконцентрирована
значительная энергия) только та гармония, которая родилась естественно,
которая создана свободно.
Если же она - результат насилия, - гармония будет искажена, а созданный
предмет энергетически пуст. Поэтому и внимание к нему будет недолгим: