"Уилл Айткен. Наглядные пособия " - читать интересную книгу автора

подхваченный влажным дуновением ветерка.
В первом храме, или павильоне, или уж как там их называют, два парня в
богатых шелковых халатах и черных шифоновых чехольчиках на лысых макушках
что-то празднуют. Один колотит деревянным молоточком по огромной тиковой
жабе, второй производит носом характерные жужжащие звуки: ни дать ни взять
мушиный рой над сортиром в жаркий день в Альберте. На стене красуется
официальный календарь Дзэнриндзи - весь такой глянцевый, тут тебе и
каллиграфия, и летящие журавли; все - ваше за какие-то жалкие 2200 иен.
* Лес Созерцания (яп.); этот храм знаменит своими кленами.
** Секта Дзедо или Дзедо-сю, так называемый Буддизм Чистой Земли,
проповедует, что спасение можно обрести только через веру, а не путем
достижения просветления через нравственное поведение и медитацию. Поскольку
с течением времени человеку становится все труднее следовать примеру Будды,
Дзедо учит, что в нынешние времена можно спастись, только положившись на
милость Будды Амиды, повелителя Чистой Земли на Западе.
*** Модернистское направление в изобразительном искусстве, использует
оптический эффект, создаваемый узорами, на тканях, посуде, картинах (от
op(tical) "оптический" + art "искусство").
Возвращаюсь на дощатый настил; меня обгоняют две низкорослые дамочки в
парчовых костюмах и нейлоновых чулках цвета застарелых бинтов. Дамочки
кланяются и, сверкнув золотыми коронками зубов, взбегают вверх по ступеням,
ведущим к пагоде. Я пропускаю их вперед, давая как можно больше "форы", и
тащусь вверх по другой лестнице к следующему павильону. Павильон заставлен
огромными белыми деревянно-бумажными ширмами, и все они плотно закрыты, за
исключением тех, что впереди в самом центре - эти приоткрыты самую малость,
довольно, чтобы одним глазком заглянуть.
Виден кусок темной залы с высоким потолком, алтарь в обрамлении толстых
деревянных колонн, замысловатые золоченые канделябры в форме цветов лотоса.
В самой глубине комнаты, за алтарем, различаю что-то вроде золотой статуи в
нише. Видеть вижу, а толком разглядеть не удается: такая досада! Золотой
отблеск манит и притягивает, белые бумажные двери не пускают.
Упрямо ошиваюсь вокруг здания. Знаю: все прочие ширмы закрыты плотно,
но думаю про себя, если возвращаться снова и снова, одна из них, может
статься, и раздвинется, пока я стою спиной. Разумеется, ничто не мешает мне
просто-напросто взять да и отодвинуть одну из створок, я прямо-таки
представляю, как она ходит в желобке, но как-то оно неправильно будет. И без
того ощущаешь себя настырной иностранкой, здоровенные ножищи - в каждой
маленькой лужице, здоровенные (ну, в сравнении) титьки, точно воздушные
шары, так и норовят ткнуться в физиономию каждого прохожего, здоровенная
задница сметает ряды пешеходов в сточную канаву всякий раз, стоит мне
повернуться.
Возвращаюсь к фасаду, вновь припадаю к щелочке. Все, что мне дано. Все,
чего бестолковая гайдзинка заслуживает.
Сзади - приглушенное хихиканье. Две дамочки в парчовых костюмах. Одна
отодвигает створку похожей на ящерку рукой. Обе улыбаются золотозубыми
улыбками, кланяются.
- Додзо*, - говорят они. - Додзо.
Перешагиваю через высокий порог, шлепаю по татами. Дамочки, громко
тараторя, семенят впереди. Встают перед широким алтарем, дважды хлопают в
ладоши, кланяются, отходят назад, склонив головы набок. Та, что пониже -