"Михаил Ахманов. Куба, любовь моя ("Забойщик" #2) " - читать интересную книгу автора

мэрии, все двери были закрыты, и только в тени церковных стен маячила чья-то
фигура - правда, в лежачем положении. Такое безлюдье удивило меня, но потом
я вспомнил, что сейчас сиеста. Ее на Кубе соблюдают так же свято, как намаз
у мусульман.
Вздохнув, я повернулся к Анне.
- Жарковато, милая, но делать нечего. Идем собираться. Мы переезжаем в
Апакундо.
Она кивнула с гримаской сожаления.
- Мне хотелось посмотреть на пляски вечером... Но, наверное, из-за
этого жуткого случая все отменят, и никто не будет веселиться...
Полковник Кортес подкрутил усы, голос его сделался сладким, как мед.
- Сеньора не должна беспокоиться. Во-первых, информация о налете
выродков секретная, и местные жители об этом не знают. И знать им не надо!
Это наше дело, проблема армии и вашего супруга. Во-вторых, что за пляски
тут, в Каримбе?.. Толкутся пастухи да рубщики с плантаций... такие, знаете,
пекеньо мучачос...* ну, пара десятков девиц... А в Апакундо по субботам
целый карнавал! Там есть... как это по-русски?.. да, фольклорный ансамбль!
Там народа много больше, чем в Каримбе, а отель... - Кортес прижмурил глаза
и восхищенно разулыбался. - Какой там отель! Не хуже, чем в Гаване! Есть
телевизор, ванна и целый день - горячая вода! Еще ресторан с национальной
кухней! Еще магазины и лавки для туристов! Сеньоре понравится! - Он стер
улыбку и добавил деловым тоном: - Кстати, завтра суббота.
______________
* Пекеньо мучачос - мелкие парни, мелкота (исп.).

- Чудненько, - сказала Анна. - Раз суббота, я спляшу пасадобль.
Она развернулась и пошла к лестнице, а я - за ней.
Через полчаса мы упаковали багаж и разошлись по машинам. Мы - то есть
Кортес с капитаном Аррубой, я с Анной и дюжина наших гвардейцев, оторванных
от сиесты и сладкого сна. К моему удивлению, с нами отправился дон Луис.
Размахивая руками, он убеждал полковника, что знает горы лучше местных, что
исходил их вдоль и поперек, сыпал названиями пещер, каньонов и плато,
доказывал, что лучшего проводника нам не найти. Возможно, это была половина
правды, а другая заключалась в том, что археолога мучило любопытство. Он
относился к тем ученым людям, которых хлебом не корми, а дай покопаться в
каких-нибудь тайнах природы или истории. Тайна у нас имелась - покойный
джентльмен или, по-испански, кабальеро, оживший после долгого сна. Я не
сомневался, что Барьега продаст душу дьяволу, лишь бы узнать, кто он такой.
Итак, мы отправились в дорогу в час сиесты, что для Кубы совсем не
характерно, и до шести вечера тряслись в пыли и зное по ухабистой дороге,
все круче и круче забиравшейся в горы. Мы проехали Дос-Пинтос, Сан-Опончу,
Трабахо-Нинью, Лос-Никитос, Лас-Торнадос и еще какие-то городки, неотличимые
друг от друга: всюду площадь с церковью, почтой и кабачком, россыпь белых
домиков, козы, свиньи, безлюдье и сонная вязкая тишина. По пути дон Луис с
энтузиазмом просвещал нас с Анной относительно Сан-Кристобаля-дель-Апакундо,
бывшей резиденции "гранде хомбре" Пиноса, местного магната. В Апакундо Пинос
выстроил палаццо, то есть дворец, в котором нынче размещались городские
службы, небольшой музей, гостиница с рестораном и прочие культурные объекты.
Еще у него была роскошная вилла в горах, но о ее современном назначении
Барьега, косясь на полковника, предпочитал не говорить. В прошлом весь