"Михаил Ахманов. Ассирийские танки у врат Мемфиса" - читать интересную книгу автора Вывезли его из-под Дамаска, когда генерал Памфилий, спартанец,
принявший наше подданство, решил прорвать блокаду внезапным ударом, но сил не рассчитал и положил свой гвардейский корпус под танками ассиров. Надо сказать, все спартанские военачальники упрямы и безжалостны - бьются до последнего бойца, прут на танки, мины, пулеметы, а до солдатских жизней им дела никакого нет. Памфилий был из таких. Очень, говорят, гордился, что в предках у него Менел - царь спартанцев, воевавший с Троей, как описано Гомером. Когда ассиры разгромили корпус, добрались до штаба и зарезали Памфилия, его заместитель сириец Воршилла собрался отступить к Сидону. Чтобы вывести людей из окружения, оставил заслон в сотню гвардейцев и велел им день стоять и ночь держаться. И они сражались точно львы, жгли ассирские танки и сходились с врагом врукопашную, а выполнив приказ, ушли на запад - двадцать восемь израненных солдат, что выжили из сотни. Повезло им, очень повезло - видно, мать Исида отвела от них погибель... Наша пропаганда тоже не дремала: Памфилия восславили героем, солдатам выдали по бляхе и назвали их гвардейцами-памфиловцами. Но если разобраться, не памфиловцы они, а воршиловцы - ведь последний приказ им отдавал стратег Воршилла. Переправили их в Газу для лечения, а там находился на отдыхе мой волчий чезет. Временами я заглядывал в Дом Жизни,[36] пил вино с главным лекарем-жрецом и осаждал его супругу, сочную, как танаренский персик. Уж не помню, добился ли я желаемого, раздвинул ли ей коленки, но Давида приметил и взял к себе. Он был из обреченных Монту - парень без дома и поля, без стада и родни, все потерявший на войне и ею же вскормленный. Такие умеют лишь сражаться. кувшина с пивом. Напиток прокис, и ливиец убеждал дикаря-северянина, что пробовать его нельзя - случится слоновья болезнь,[37] а в пустыне это верная смерть. Но Хайло не мог оторваться от кувшина, и вскоре раздались гулкие звуки - глот, глот, глот. - Чтоб тебе сдохнуть, дурак прожорливый! - прошипел Иапет. - Пусть Сет плюнет тебе в пиво ядовитой слюной! - Не гунди, рыжий. Где ты видишь пиво? - отозвался Хайло. - Это не пиво, а шакалья моча! Глот, глот, глот. - Что же ты его пьешь, отрыжка бегемота? - Жалко. Добро пропадает. Знаешь, рыжий, сколько лет я пива не пил?.. - Глот, глот... - Хотя хреновое ваше пивцо... У нас такое и за квас не держат. Глот, глот, глот. - В песках пустыни сгниет твоя задница, болван. Предстанешь без нее перед Осирисом. - Осиррис кррут, кррут! - завопил попугай. - Что мне ваш Осирис? - пробурчал Хайло. - Дам дубаря, так к своим пойду, к Триглаву-батюшке, к Моране-матушке...[38] - Глот, глот... - Уж они-то меня узнают, приголубят... - глот, глот, глот... - скажут: честно ты жил, Хайло, и честно помер, упившись пивом... - глот, глот... - вот тебе, парень, еще кувшин такой же дряни... Глот, глот, глот... Бумм! Хайло расколотил пустой кувшин о стену. Для чего и почему, не ведаю. Знаком я с многими народами и племенами, что разнятся между собой обычаем, местами обитания, цветом кожи и понятиями о |
|
|