"Сухбат Афлатуни. День сомнения (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Сухбат Афлатуни

День сомнения

Повесть

Час первый. ВСТРЕЧА

Акчура неторопливо спускался в темноту.
Он не стал пускать сюда электричество, вообще цивилизацию. Пусть пахнет
почвой. Когда-то здесь еще пахло квашеньем - потом он запретил мачехе делать
капусту и выветрил кислый надоедливый запах.
Железная дверь. Ключ влез в геометрически правильную улыбку замочной
скважины.

Исав встретил его, как обычно. Вскочил с тряпок, взгляд ужаленного.
Ага, играем в сумасшедшего. Акчура подождет. Поправит перстень с
крупным гелиотидом. Коленку почешет. Хрык, хрык. Кивнет:
- Здравствуй, Исав. Я с твоего позволения сяду.
Сесть он мог, конечно, и без позволения. Он вообще не нуждался в его
позволениях.
Исав отдал честь:
- Здравия желаю.
- Можешь клоуничать, пожалуйста, - скривился Акчура. - Я тебе
конкретные сюжеты принес, а ты можешь, пожалуйста, клоуничать.
И закрутил красноречивую, минуты на две, паузу. Как бы предлагая Исаву
ею воспользоваться и завершить свое клоунство, пока он, Акчура, строго
смотрит в сторону.
В стороне стоял рюкзак.
Тот самый рюкзак, с которым шесть лет назад он встретил Исава. Сам
рюкзак он обнаружил позже, потому что Исав был закутан в газеты ("Газеты
удерживают тепло", - объяснил, когда подружились) - свил себе из них
какую-то плащ-палатку, в которую был скрыт рюкзак, и казался оттуда горбом.
А горбунов в ту южную зиму ходило много - прямо какой-то клин
журавлиный. Было время Белого Дурбека - демократа с подвешенным языком,
таким подвешенным, что даже сам Акчура готов был перед этим языком снять
шляпу. Белого Дурбека возили по Дуркенту на грузовике. Заметив любую толпу,
грузовик тормозил, и из него, как из кукольного театра, высовывался Белый
Дурбек: "О, мой народ!.." Странно, конечно, что его называли Белым - белыми
были только ботинки, но они как раз и были спрятаны от народа бортом
грузовика. К тому же этот Дурбек был горбат, и даже в предвыборной кампании
не скрывал этого, и многие догадывались, что все эти обещания, все это
"светлое", "сытное" и "достойное", которым он сыпал с грузовика, тайно
предназначалось его мафии, куда записывались все горбуны города и области.
Конечно, обещания на то и обещания, чтобы воспринимать их как концерт, и не
больше; но все-таки было обидно, что Белый Дурбек, которого за эти самые
ботинки уже успели полюбить, - концертирует не для всех, а только для себе
подобных. Те, подобные, тоже что-то такое почувствовали - и вышли на
солнечный свет, и глядели на грузовик с Белым Дурбеком как на своего
собственного бога.