"Элизабет Адлер. Удача - это женщина " - читать интересную книгу автора

гладкие светлые волосы Фрэнси, уложенные заботливой рукой парикмахера, были
заколоты на затылке и у висков крохотными гребнями, усыпанными драгоценными
камнями, а белое платье из тонкой шерсти красиво облегало фигуру,
подчеркивая ее изящные округлые формы.
- Пожалуй, тебе нужно глотнуть немного бренди, - предложила Энни и
добавила сочувственно: - Ты выглядишь не совсем здоровой.
Фрэнси отрицательно покачала головой и откинулась на подушки кресла.
- Я просила его не оставлять мне никаких денег, - сказала она. - У меня
и своих более чем достаточно, к тому же за мной остаются дом и ранчо.
Кстати, после него осталось много дарственных различным людям на довольно
значительные суммы денег. Например, семейство Чен из Гонконга должно
получить десять миллионов долларов. Самая же крупная часть состояния отходит
к Лизандре - примерно триста миллионов долларов, которые находятся на счетах
в самых надежных банках, а также его доля в финансовых и промышленных
структурах, которая оценивается, по крайней мере, в три раза больше.
Фрэнси нервно покрутила нитку из великолепных жемчужин, украшавшую ее
шею.
- Дом на берегу залива Рипалс со всей обстановкой и произведениями
искусства он передал в дар Гонконгу с пожеланием устроить там музей
изобразительных искусств, к чему присовокупил значительную сумму денег на
дальнейшее развитие будущего музея. Ну и, разумеется, все благотворительные
фонды, им основанные, получили самостоятельность.
Энни взглянула на подругу с удивлением:
- Я и не подозревала, что у него так много денег. Я имею в виду, я
всегда знала, что он богат, но настолько...
- Ах, Энни, - воскликнула Фрэнси, и ее голубые глаза наполнились
слезами, - самая печальная вещь заключается в том, что все эти миллионы не
смогли дать ему того, в чем он нуждался по-настоящему - ни образования, ни
культуры, ни действительного признания в обществе. С детства он был
принужден учиться в бедных китайских кварталах у уличных торговцев, а знание
человеческой культуры ему заменила тяга к красоте, данная от Бога. Но
общество так никогда и не приняло его. И в этом я виню себя. Если бы не я,
то он, по крайней мере, был бы пригнан у себя на родине, в Китае, или
китайцами, переехавшими в Америку.
- Возможно, ты и права, Фрэнси, в том, что касается китайцев, но
общество в нашем городе никогда бы не примирилось с ним. А ведь именно этого
он и хотел. Ради тебя.
В ответ на слова Энни Фрэнси достала из маленькой конторки в стиле
империи изящный свиток, перевязанный алой лентой, и когда она развернула
его, Энни увидела личную печать Лаи Цина - иероглиф на массивном золотом
диске.
- Свое завещание он написал собственноручно по-китайски, - пояснила
Фрэнси. - Я хочу, чтобы ты выслушала его последнюю волю.
И она прочитала следующее:
- "Согласно моему желанию, ни один представитель рода Лаи Цин мужского
пола не может наследовать главного достояния указанной фамилии, а также
занимать руководящие места высокого ранга в созданной мной корпорации.
Вместо этого наследники мужского пола должны получать денежную компенсацию,
что поможет им начать собственное дело и самостоятельно заниматься бизнесом
и пробивать дорогу в жизни, как и положено мужчинам.