"Элизабет Адлер. Удача - это женщина " - читать интересную книгу автора

знала только, что он спит в колыбельке рядом с маминой кроватью и которого
ей разрешили увидеть лишь однажды, когда отец находился в отъезде. "Он ведь
боится микробов, дорогая", - объяснила мама. Слуга умчался со свертком в
направлении" кухни, а Фрэнси в ужасе прижала ладошку ко рту - неужели они
хотят засунуть малютку в печь и изжарить к обеду?
Девочка в страхе прижалась к перилам и увидела, как несколькими
минутами позже Мейтланд важно пересек холл и направился в столовую, держа на
вытянутых руках огромное серебряное блюдо, закрытое большим серебряным же
колпаком.
Страх придал Фрэнси силы, и она ринулась вслед за дворецким.
Черно-белый в шашечку мраморный пол холла оказался очень холодным и
скользким под босыми ногами, но она храбро добежала до столовой и ворвалась
туда через неплотно закрытые двери.
Перед ней простирался бесконечно длинный стол, плотно заставленный
серебряной и хрустальной посудой и залитый огнем свечей, горевших в
многочисленных канделябрах. Вина сияли рубиновым светом в графинах, а по
всему залу вился и стлался кольцами голубой сигарный дымок. Во главе стола
сидел ее отец, Гормен Хэррисон. Он был высок ростом, носил бороду и обладал
богатырским сложением. Он буквально излучал власть и самоуверенность,
которые ему доставляли его богатство и положение в обществе. Его глаза
строго следили за Мейтландом, несущим громадное блюдо по направлению к нему.
Вдруг он постучал ножом по бокалу, и двадцать три человека, сидевшие за
столом в комнате, послушно замолкли.
- Джентльмены, - громыхнул Гормен, - я пригласил вас сегодня вечером в
мой дом не только потому, что мне нравится ваше общество, и не для того,
чтобы обсуждать вопрос, как сделать наш Сан-Франциско еще более красивым и
процветающим. Нет, господа! Сейчас перед вами на столе находится все самое
лучшее, что дом Хэррисонов в состоянии вам предложить, но есть еще нечто
чрезвычайно важное, что я хотел бы продемонстрировать. Нечто совершенно
особенное.
Отодвинув стул, он поднялся во весь рост и торжественно снял серебряную
крышку с блюда.
- Джентльмены, - сказал он с гордостью, - позвольте представить вам
моего сына и наследника - Гормена Ллойда Хэррисона-младшего.
Крошечный ребенок, почти голенький, если не считать короткой рубашечки,
спал на блюде на постели из зеленого мягкого папоротника, совершенно не
обращая внимания на смех и аплодисменты. Схватив блюдо и подняв его высоко
над головой, Гормен прорычал:
- Джентльмены! Предлагаю тост за моего сына.
И все торжественно выпили за здоровье ребенка самый лучший портвейн,
который когда-либо производили виноградники.
Фрэнси стояла у дверей незамеченная и наблюдала, как серебряное блюдо с
крохотным человечком на нем передавалось из рук в руки вокруг стола. Малыш
по-прежнему оставался тихим и спокойным, как ее тряпичная кукла. Внезапно
бросившись к отцу, она огласила комнату страшным ревом.
- Останови их, папочка, останови, - кричала она, обхватив ногу отца
ручонками, - не дай им съесть маленького!
- Франческа! - Сила гнева, прозвучавшая в голосе отца, в одно мгновение
заставила девочку замолчать. Жестом он приказал слуге убрать дочь из
столовой, и тот принялся отдирать ее руки от ног отца, обтянутых