"Георгий Адамович. Литературные беседы кн.2 ("Звено": 1926-1928)" - читать интересную книгу автора

увлекающегося "гражданскими идеалами"... Вместо этого он попал к мечтателю
Блоку и озорнику Маяковскому. Скрещением двух линий почти целиком и
исчерпывается Есенин, причем обе линии в нем ослаблены. Блоковское влияние
признают в Есенине все, влияние Маяковского как будто не замечается. Может
быть, это происходит оттого, что маяковщиной заражено огромное количество
русских молодых стихотворцев, все орущее, дерзящее и ломающееся последнее
поколение. Неверно исторически и объективно видеть в рифмованной ругани и
выкриках Есенина нечто его личное. Это в нем кричит Маяковский.
С Блоком у Есенина счеты сложнее. Блок передал ему мелодию стиха, но не
мог передать ему своей "музыки". Тот же критик утверждает: "По музыкальности
Есенин стоит рядом с Блоком и имеет то преимущество, что его музыка не
отягчена и осложнена слишком внемирной музыкой сфер". Это спорно, но что
значит здесь слово "преимущество"? В чем, собственно, "преимуществом
Есенина? В том ли, что он бесконечно мельче Блока?

Он занесен, сей меч железный
Над нашей головой... И мы
Летим, летим над грозной бездной
Среди сгущающейся тьмы...

Это стихи Блока, - и далеко не лучшие его стихи. Символизм, скажете вы.
Туман, условность. Пусть. Но в эти строчки врывается вся мировая история,
они то суживаются, то беспредельно расширяются, смотря по тому, что слышишь
в них. Оказывается, есенинскую певучесть следует им предпочесть.
Говорят: "Погиб Блок, так же погиб Есенин". Простите, господа: Блок
погиб иначе. Его существование было суровым, трудным, полумонашеским в
последние года, он задохнулся, он не выдержал каких-то внутренних,
таинственных, не всем слышимых ураганов, - врубелевскими - хотелось бы их
назвать. Есенин же просто сбился с пути, измаялся, избаловался. Есенина
жаль, но от жалости далеко до преклонения. Есенина сгубила жизнь, а не
поэзия (или на более общем языке: идея). Жизнь губит тысячами, сотнями
тысяч, поэзия же - редких одиночек и богом отмеченных.
Я намеренно воздерживаюсь сегодня от формального разбора есенинского
творчества. Мне хочется обратить внимание на его внутреннюю сущность. Кому
кажется, что все в мире и общей жизни людей обстоит благополучно, тот пусть
себе услаждается какими угодно стихами. Но кто склонен думать, что все летит
по наклонной плоскости или, говоря выразительнее, к черту, кто считает, что
в поэзии заключается возможность очищения, оздоровления, осветления мира, -
для того, право, в "прелестных книгах Есенина" прелести мало.


< "О тараканах" М.Горького>

Есть, по-видимому, в нашей теперешней жизни какая-то сложность,
тяжесть, которая все окутывает, во все проникает. Действительно, есть. Это
не выдумка болтунов, мимоходом заявляющих, что "современность непостижимо
сложна", что "только коллективу дано выявить ее лик", не скупящихся и на
другие пошлости в том же роде.
Дело не в самой современности с аэропланами и радиостанциями, с войнами
и революциями, со скифством и закатом Европы, а в избытке впечатлений