"Алесь Адамович. Немой" - читать интересную книгу автора

ничего поделать она не может: когда вышли наверх и увидела опустевшую
деревню, будто в ней что замкнулось. Не может его ни видеть, ни слышать.
А' тут что-то в ней дрогнуло: затеплилась жалость к этому, страшно
сказать, немцу. Тут же решила: надо его переодеть, выбросить, спрятать всю
лошадиную сбрую, что на нем, этот ненавистный мундир. В хованке, там в
ящиках, спрятаны отцовские и брата старые одежки, белье. Хотя трудно будет
подобрать под эту каланчу, к нелепо длинным рукам и ногам, что-нибудь
подходящее.
Переодевание совершено было тут же, еще картошку Кучериха не успела
сварить. Штаны и пиджак, когда-то купленные в сельпо, давно потеряли
фабричный цвет, ну, а рубаха, белье-вообще самотканые. И свитка поверх
всего-тоже из рудого самодельного сунна. На ноги Полина не нашла ничего.
Пусть остаются на нем немецкие сапоги, их теперь и партизаны носят. Зато
белье было новенькое, из домашнего полотна. Да, жестковатое, не так его
отбеливали прежде, до войны, зато ненадеванное.
Франц удалился в еще безлистный кустарник и там переодевается. Время от
времени радостно показывает, что он снял с себя и что надевает. Показал
ремень со всей солдатской оснасткой, дисками автоматными, с круглой коробкой
противогаза. Полина машет рукой: брось и это! Если своей жизни жалко, этого
не жалей.
Вернулся из кустов совсем другой Франц. Хоть ты с ним на петухов-скую
вечеринку отправляйся. Нет, конечно, не на вечеринку в таком рванье, скорее
на колхозное собрание или на скотный двор. Но это то, что надо-опять-таки,
если жить хочешь. Немец честно показал: круглую гранату он себе оставляет.
Поднес к улыбающемуся лицу и продемонстрировал, как отвернет голубую головку
гранаты, как потянет за нее и... Рукой, пальцами смял свое лицо, как
помидор. И пояснил:
- Blutiges Fleisch. "Кровавое мясо" (нем.). Никто не узнает немца
Франца. Что его фатер и мутти живут в Дрездене.
- Полина видит, что на руке у него блестят, бросаясь в глаза, "не наши"
часы, но не выбрасывать же и их? Будет носить в кармане. Он уже чего-то
напихал туда.
- Хорошо, что ты по-нашему понимаешь, но говоришь-ну, просто горячая
картошка во рту. Сделаем так: ты будешь немой, а говорить буду я!


6


- Пойду схожу к Пархимчикам. Или:
- Проведаю бабку Капустиху.
И уходит. К соседям, чуть не на весь день. Это она наведывается к
покойникам. Полину пугает, с каким спокойствием, как серьезно звучат ее:
"схожу", "проведаю". Не дай Бог-тронется умом.
Очень постарела за эти дни. Посторонние называли ее старухой давно, еще
когда Полина девочкой была. Не соглашалась:
- Неправда! Моя мама самая молодая!
Полину родила, когда ей уже пятьдесят было, Павлика - на год с
половиной ранее. А до этого все не было в семье детей. Вот и получилось:
малые дети, а мать-"бабушка". Но в деревне на это мало внимания обращают,