"Чинуа Ачебе. Стрела бога" - читать интересную книгу автора

Разве не ударил бы ты в иколо?
Эбо и Отикпо рассмеялись. Трое умуарцев переглянулись. На лице Акукалии
появилось угрожающее выражение. Удуэзуе как уселся по приходе, так и сидел
все в той же позе, упираясь подбородком в левую руку.
- У разных людей - разные обычаи, - сказал Отикпо, отсмеявшись. - В
Окпери не принято бить в иколо, приветствуя приход на наш базар людей из
других мест.
- Не хочешь ли ты сказать, отец моей матери, что мы для вас - все равно
что базарные торговки? Я терпеливо сносил ваши оскорбления. Так позвольте
напомнить вам, что вы имеете дело с Океке Акукалией из Умуаро.
- О-о-о, из Умуаро! - воскликнул Эбо, которого все еще жгла обида на
то, что Акукалия отказался пожать ему руку. - Рад это слышать. Но здесь тебе
не Умуаро. Это Окпери.
- Убирайся к себе домой, - взревел Акукалия, - не то я заставлю тебя
есть дерьмо!
- Если ты привык орать, как оскопленный бык, погоди, покуда не
вернешься к себе в Умуаро. Повторяю, это тебе не Умуаро, а Окпери.
Может быть, эти слова были сказаны нарочно, может быть, вырвались
случайно. Но только Эбо сказал такое, чего говорить Акукалии никак не
следовало: он страдал мужским бессилием и двух его жен тайно отдавали другим
мужчинам, чтобы они рожали ему детей.
Завязалась жестокая драка. Эбо уступал Акукалии в силе, и тот вскоре
разбил ему в кровь голову. Вне себя от боли и унижения Эбо бросился домой за
мачете. Из всех соседних дворов высыпали женщины и дети, некоторые из них
визжали от страха. Столпились прохожие.
То, что произошло дальше, было делом рук злого духа Эквенсу. Акукалия
ринулся за Эбо, вбежал вслед за ним в оби, схватил его икенгу, стоявшего в
домашнем святилище, выбежал вон и на глазах у онемевшей от ужаса толпы
переломил его пополам.
Эбо последним узнал о гнусном святотатстве. Он боролся с Отикпо,
пытавшимся отобрать у него мачете и предотвратить кровопролитие. Но когда
собравшиеся стали свидетелями ужасного поступка Акукалии, они крикнули
Отикпо, чтобы он отпустил Эбо. Вдвоем они одновременно вышли из хижины. Эбо
бросился к Акукалии, но, увидев, что тот сделал, замер на месте. На один
короткий миг ему показалось, что все это - дурной сон. Он протер глаза
тыльной стороной ладони. Акукалия все так же стоял перед ним. Оба обломка
его икенги валялись в пыли, там, куда швырнул их осквернитель святыни.
- Пойди-ка поближе, если ты называешь себя мужчиной. Да, я это сделал.
Посмотрим, что можешь сделать ты.
Значит, это правда. И все-таки Эбо повернулся и пошел к себе в оби.
Возле святилища он опустился на колени, чтобы рассмотреть все как следует.
Да, там, где всегда стоял его икенга, сила его правой руки, теперь зияла
пустота - голое, без слоя пыли место на деревянной полке.
- Нна до! Нна до! - зарыдал он, призывая на помощь умершего отца. Затем
он встал и прошел в свою спальню. Там он пробыл некоторое время, пока
Отикпо, подумавший, что Эбо может причинить себе вред, не ворвался к нему в
комнату. Но было уже поздно. Эбо оттолкнул его и вышел с заряженным ружьем.
В дверях он встал на колено и прицелился. Акукалия, увидев опасность,
рванулся вперед. Пуля попала ему прямо в грудь, но он пробежал еще несколько
шагов с занесенным над головой мачете, пока не рухнул у порога хижины Эбо,