"Ахмедхан Абу-Бакар. Кубачинские рассказы" - читать интересную книгу автора

не умирают: их души переселяются в зверей и птиц. Медвежонок ли это?
Охваченный неизъяснимым, болезненным волнением, человек пошел за
медвежонком. А тот, повизгивая и поминутно оглядываясь - не отстает ли
человек, сначала неуклюже плелся на четвереньках, а потом побежал, смешно
выбрасывая задние лапы. И Али-Булат тоже ускорил шаг и тоже побежал. Ему
казалось, что все это происходит во сне, что нет ни его самого, ни смешно
выбрасывающего задние лапки медвежонка. Есть только Абдул-Азиз, скачущий на
четвереньках по комнате и забавно вскидывающий босые пятки.
- Проснуться бы, проснуться, - шептал Али-Булат. Но как проснуться
тому, кто не спит?
Долго ли, коротко ли продолжался бег, но вот зверенок с
глазами-пуговками остановился у края трещины. Он оглянулся на человека,
коротко взвизгнул ("Иди за мной!") и стал спускаться в черный провал.
Человек поспешил за ним, подсознательно чувствуя что-то неладное. Кто?
На дне провала лежала медведица, раздавленная обломком скалы. Ее
лобастая голова была неестественно запрокинута, синий вздутый, язык прокусан
клыками. Медвежонок весело запрыгал. Он был доволен.
Али-Булат потрогал лапы медведицы. Они были холодны и не гнулись. Когда
человек распрямился и горестно махнул рукой, медвежонок вдруг завизжал,
полез через роковой обломок и начал лизать морду матери. Потом он повернулся
к человеку и начал лизать его ноги.
- Помоги, человек! Помоги! - слышалось в визге медвежонка. - Помоги
же...
И человек, разделяя горе, присел на корточки, погладил мохнатую голову
медвежонка и заговорил с ним:
- Бедняжка, ничего я не могу сделать. Мертва твоя мать. Ты так же
осиротел, как и я. Обоих нас никто не успокоит и не утешит. Самое лучшее -
уйдем отсюда. Уйдем. - Произнеся это, Али-Булат увидел в глазах зверька
слезы. Они вдруг побежали, покатились - из самой затаенной глубины души
животного полилось безысходное горе. Глядя в доверчивые глаза медвежонка,
Али-Булат зашептал: - Прощай, дружок, прощай. И не вини меня за то, что не
смог тебе помочь. Да и мне самому никто не сможет помочь. Никто не вернет
мне сына и жену. Никто... Прости меня, дружок.
Человек отер рукавом лицо и стал тяжело выбираться из провала. Он
услышал за собой протяжный и тоскливый вой. Нет, не выл, а по-человечески
рыдал осиротевший медвежонок. Глухое эхо разносило по окрестностям голос
страдания.
Кто видел, как плачут звери? Кто слышал звериный плач? Это видел и
слышал Али-Булат из рода Шандан.
А куда теперь?
Туда же - в неизвестность.
Медленно шел Али-Булат. Теперь груз горя стал еще тяжелее: осиротевший
медвежонок добавил переживаний. Драма в провале стала еще одной драмой в его
жизни.
Да, сначала он шел медленно, отягощенный новым горем. Красоты Ачинского
плато - он не видел их. Ласковая прохлада гор - он не ощущал ее. Он видел
трупы под развалинами сакли и слышал человеческий стон медвежонка в провале.
- Подальше от этих мест! Подальше! Скорее!
И опять побежал Али-Булат. Долго ли бежал, он вдруг услышал за спиной
прерывистое дыхание. Кто тут еще? Кто?