"Дэниел Абрахам. Предательство среди зимы ("Суровая расплата" #2)" - читать интересную книгу автора

- Что ты делаешь, Идаан-кя?
- Поэты не могут жениться, верно?
- Да, не могут. В нашей жизни редко есть место семье.
- А возлюбленные у них бывают?
Дыхание Семая участилось. Он заставил себя дышать медленнее. В уме
промелькнула чужая мысль: любопытно... Семай сделал вид, что не заметил.
- Бывают.
Она подошла еще ближе, не касаясь его, ничего не говоря. Теперь воздух
потеплел, да и темнота куда-то ушла. Все чувства Семая были яркими и
осознанными, словно в полдень, ум - сосредоточен, как тогда, когда он
впервые начал управлять андатом. Идаан взяла руку Семая, медленно и уверенно
провела через складки одежды и приложила к своей груди.
- Ты... Идаан-кя, у тебя есть Адра...
- Ты хочешь, чтобы я провела ночь здесь?
- Да, Идаан. Хочу.
- Я тоже.
Он хотел подумать, но его будто окунули в солнце. В ушах возник
странный звон, который не позволял думать ни о чем, кроме кончиков пальцев и
кожи под ними, покрывшейся крошечными бугорками от холода.
- Не понимаю, зачем я тебе...
Она приоткрыла губы и чуть отстранилась. Он плотней прижал к ней руку,
впился глазами в глаза. Его пронзил страх, что сейчас она опять шагнет
назад, и его пальцы запомнят лишь этот миг, что возможность будет утрачена
навеки. Она угадала это в его лице, без сомнения угадала, потому что
улыбнулась спокойно и знающе.
- Тебе не все равно?
- Все равно, - сказал он, лишь немного удивляясь своему ответу.

Караван прошел через предместье еще до рассвета. Телеги резво грохотали
по выщербленной мостовой, быки фыркали клубами пара, купцы весело
переговаривались: многодневная дорога близилась к концу. К обеду они должны
были пересечь мост через Тидат и войти в Мати. Случайные попутчики, которые
уже едва терпели друг друга после всех споров и неосторожных слов,
готовились разойтись каждый по своим делам. Ота шел, упрятав руки в рукава,
и ощущал в груди страх вперемешку с нетерпением. Посыльный Итани Нойгу
направлялся в Мати по приказу своего Дома - мешок писем подтверждал это.
Вещей, которые бы наводили на другие мысли, у Оты не было. Он покинул этот
город ребенком, так давно, что в памяти остались лишь обрывки: аромат
мускуса, каменный коридор, купание в медном тазу - тогда Ота был так мал,
что его держали одной рукой, - вид с самого верха башни... И другие
воспоминания, такие же разрозненные и беглые. Ота не мог определить, что из
них настоящее, а что - отголосок сна.
Хватит уж того, сказал себе Ота, что он вернулся. Он войдет в город и
посмотрит на все взрослыми глазами. Этот город выгнал его и, как Ота ни
сопротивлялся, сумел даже издали отравить его новую жизнь. Итани Нойгу начал
с кабального труда в порту Сарайкета, продолжил толмачом, рыбаком и учеником
повитухи на Восточных островах, побывал моряком торгового судна и стал
посыльным Дома Сиянти. Он писал и говорил на трех языках, кое-как играл на
флейте, умел рассказывать анекдоты, навострился печь еду в прогоревшем
костре и знал, как вести себя в любой компании - от утхайемцев до портовых