"Пьер Абеляр. Этика, или познай самого себя " - читать интересную книгу автора

господина, был к тому принужден, чтобы не быть самому убитым. Можешь ли ты,
кто бы ты ни был, сказать мне, что в этом деянии возымела быть злая воля?
Ведь, правда же, пытаясь избегнуть смерти, он хотел сохранить собственную
жизнь. Но разве была тут злая воля? Нет, конечно же, и я так думаю. Но она
стала бы таковой, когда бы он пожелал убить преследующего [его ] господина.
Обещаю: ты ответишь правильно и тонко, если сможешь определить [его ] волю
самозащитой. Но, как я уже о том сказал, он совершил вопреки желанию
убийство, которое отсрочивал, сколько мог, не желая навредить жизни
[господина ] и зная, что из-за такого убийства подвергнет опасности
собственную жизнь. Разве охотно он совершил то, что грозило ему самому
опасностью для жизни?

Если ты ответишь, что он все же действовал по охоте и, хотя,
несомненно, не желал убивать своего господина, стремясь избегнуть
[собственной ] смерти, и был, что ясно, до того доведен, то нам на это
нечего возразить. Но, как уже сказано, воля, с помощью которой он, как ты
говоришь, хотел избегнуть смерти, а не убить господина, не должна быть
порицаема как зло. Тем не менее он совершил ошибку, будучи принужденным
согласиться на убийство, хотя бы и под страхом неправедной смерти; скорее
ему следовало принять смерть, нежели причинить ее, поскольку он все же сам
завладел мечом [господина ], а не получил его от власти. Отсюда истина: все
взявшие меч, мечом погибнут (Мф. 26,52), что значит: из-за такой
неосмотрительности он подвергнется осуждению своей души. Итак, он желал, как
сказано, избегнуть смерти, не убивая господина, но, так как он согласился на
убийство, соглашаться на которое был не должен, то его грехом и было то
неправедное согласие, предваряющее убийство. Может быть, кто-нибудь скажет
так: поскольку он хотел убить своего господина ради того, чтобы избегнуть
смерти, то из этого нельзя просто сделать вывод, что он желал его убить; как
если бы я кому-нибудь сказал: поскольку я хочу, чтобы ты владел моим плащом,
то ты мне за это [должен ] дать пять солидов, что значит: за эту цену я
охотно бы согласился, чтобы плащ стал твоим, но на этом основании [еще ] не
признаю, что желал бы, чтобы он был твоим. Если также некий человек, который
должен сесть в тюрьму, захотел бы поместить туда вместо себя сына, чтобы
подыскать за себя выкуп, можем ли только на этом основании признать, что он
желал бы заключить в тюрьму своего сына? Ведь его принуждают претерпеть это
с великими охами и вздохами.
3См: Aurelii Augustini. In lohannis Euangelium tractatus, CXXIII, 5 см.
также: Petri Abaelardi. Sic et Non//MPL, t. 178, col. 1468. ;
Как бы то ни было, как я о том сказал, волю, состоящую из огромной
душевной печали, нужно называть не столько волей, сколько - скорее -
страстью (passio). И так же [можно сказать ]: "этого хотят ради того", как
если бы утверждалось; претерпевается то, чего не хотят, ради того, чего
жаждут. Так говорят, что робкому делают прижигание или ампутацию ради его
выздоровления, мученики принимают страсти, дабы возвыситься до Христа, а сам
Христос [умаляется ] - дабы через Его Страсти мы были спасены. Однако
заставить нас уступить не просто, как этого ни желай. Ведь страсти может не
быть, если что-либо не устанавливается против воли. И никто не претерпевает
там, где исполняется его воля и он наслаждается тем, что делает. Апостол во
всяком случае сказал: Имею желание разрешиться и быть со Христом (Флп. 1,
23), что значит умереть ради того, чтобы возвыситься до Него. Сам он