"Гусейн Аббасзаде. Цветы полевые" - читать интересную книгу автора

Гусейн Аббасзаде

Цветы полевые

Пучок полевых цветов продержался у меня несколько дней. Не раз
медсестра меняла по моей просьбе воду в баночке, чтоб не увяли, - я бы
сохранил их дольше, но что поделать, цветы не вечны. Очень дороги были они
для меня. И хотя немало утекло воды с того далекого дня, они все еще стоят
перед глазами, и я поныне вижу их краски и слышу их аромат. И душа хранит
память о них.
...Было раннее утро.
Нас всполошил и разбудил грохот пальбы. В купе нас было четверо раненых
офицеров - двое расположились на верхних полках, двое - на нижних. Все
четверо вскинули головы и ошарашено переглянулись.
- Что за пальба?
- Что-то стряслось...
- Да, попусту палить не станут.
- Добром бы обернулось...
Наш санитарный поезд стоял на станции Кавказская. Вагоны были битком
набиты ранеными. Поезд шел из Германии. Нас везли в госпиталь-стационар; по
слухам, в какой-то курортный город.
Вдруг за окнами прокатилось неистовое, ликующее:
- Победа!.. Поб-е-еда!
- Братцы, война кончилась!
- Поздравляем!
- Ура-а-а!
Лежавший на верхней полке капитан Сарвар Аскеров, перегнувшись,
подобрал шторку на окне, окинул взглядом вокзал:
- Все обнимаются... целуются... Похоже, и впрямь победа...
Забежала медсестра:
- Ребята, не волнуйтесь. Это наши палят, свои! С победой вас!
У всех на глаза навернулись слезы. Четыре года мы ждали этого дня, и
нам все еще не верилось, что он наступил, что пушки умолкнут, не будут
рваться снаряды, не будут рушиться города, не будет раненых и убитых.
Вскоре привокзальная площадь кипела от народа. Запела гармонь,
послышались песни. Люди заполонили перрон, окрестные улицы. Веселились,
плясали, смеялись и плакали.
Как было усидеть в вагоне?
Легкораненые, накинув халаты, вышли на перрон и присоединились к
пляшущим и поющим. Вышел и Сарвар - он горел в танке, рука была опалена, но
ноги целы. Вышли и двое других офицеров - у одного было пулевое ранение в
плечо, у другого - в бедро. Я остался в купе один, загипсованный но пояс.
Как я завидовал своим товарищам! Ну, хоть бы приподняться, хоть бы
выглянуть в окно, полюбоваться на толпу ликующих, на торжествующий народ!
Но ведь и я живой, черт возьми!
Что греха таить, бывали за эти четыре года минуты, когда казалось -
конец, не выжить, не дожить... Победа казалась несбыточным сном... Но, слава
богу, эти минуты затмения надежды позади, надежда сбылась.
Настал долгожданный праздник. Я дожил до него, раненый-перераненый,
какой-никакой, а живой. Я увижу родной Баку, наш дом, маму, сестру... Мама