"Артем Абрамов, Сергей Абрамов. Убей страх: Марафонец " - читать интересную книгу автора

них! Парадоксальное, конечно, соседство - мироощущения и миропребывания, но тем
не менее имело место...
Не стоит полагать, что Чернов в личной жизни только то и делал, что бегал.
Языковая его специальность, незаурядная сила памяти как раз располагали к
сидячему образу существования, да вот ведь и машина у него когда-то жила и
ездила - с ним внутри. Но годы и годы изнурительных (не фигура речи) тренировок
- изо дня в день, из зим в весны - приучили его жить, иносказательно выражаясь,
на бегу, на дистанции, у коей есть старт и финиш. То есть принимать решения и
целенаправленно их осуществлять, неуклонно рулить к намеченной цели, не терять
времени вообще, а в частности - на пустые и вздорные размышления типа: а
правильно ли ты поступаешь? А с той ли ноги ты начал? К месту вспомнить байку о
разучившейся ходить сороконожке... Но характер бегуна - это не просто и не
только бег. Это, как уже отмечалось, идея: начал бежать - беги до финиша. Во
всем...
Усмехнулся про себя: и в гулянье тоже? И сам себе подтвердил: и в нем.
Вполне русская черта: работать - до одури, гулять - до драки, любить - до
смерти. И не надо искать омут там, где вода прозрачна до дна. Жизнь всегда -
движение, и чаще всего - вперед. Каждый двигается, как умеет: кто помедленнее,
кто побыстрее. Чернов умел быстро и долго и не задавая ни себе, ни окружающим
лишних вопросов типа: с какой ноги начинать бег...
Поэтому он и сейчас не раздумывал, а бежал уже буквально: кривая вывезет,
до сих пор вывозила.
И ведь прав, как всегда, оказался: вывезла кривая. В смысле дорога.
Выскочил на очередной пригорок и увидел впереди, внизу, в неожиданно
открывшейся просторной долине, километрах в трех всего - город.
Ну, пожалуй, город - это сильно сказано. Невысокий белый городок, который
можно было целиком охватить взглядом (с трехкилометрового-то расстояния да с
некой все же высоты), отдаленно похожий (раз уж Чернов начал искать земные
сравнения) на типичные для южных стран предгорные городки. Одноэтажные и, реже,
двухэтажные белые домики, обнесенные по периметру городской стеной, тоже белой
(побеленной?), крохотные терраски на плоских крышах, какие-то даже
малолиственные деревья, кривые, многорукие, не кактусы, хотя кактусы тоже
росли. Подальше, где-то в центре городка, на возвышенности - здание побольше
остальных. Мэрия? Храм?..
Три километра - не расстояние. Он легко, ровно дыша, вбежал в городок, в
неширокую улицу, тоже грунтовую, тоже утоптанную или укатанную, как и дорога к
городу, начавшуюся сразу за стеной. Солнце лишь немного отклонилось от зенита к
западу, жара стояла неслабая, и улица оказалась пустой - как и принято на
планете Земля в маленьких жарких белых предгорных городишках. Полдень. Зной.
Сиеста. Но весть, как и мысль, непредсказуема. Кто первым увидел бело-грязного
потного бегуна, ворвавшегося в сонный город? Как этот "кто" передал весть о нем
дальше? Бог знает... Но на крышах, на ступеньках, ведущих к дверям, стали
появляться люди. Жители. Явно удивленные, даже сильнее - изумленные (Чернов
видел лица...), они провожали глазами уже медленно, трусцой бегущего Чернова,
молчали.
Тишина плыла над городком - тягучая, как жара.
Чернов отбросил мысль, что надо бы остановиться, заговорить с кем-нибудь
из вышедших, услышать речь, понять - что за язык. Да, надо понять, но - позже.
Он взял себе ориентир: здание в центре - и бежал к нему, полагая, что туда
непременно сойдутся жители. Любопытство сильнее традиций, сиеста нынче побудет.