"Александр Бушков. Колдунья-беглянка (Авантюрно-мистическая сказка для взрослых)" - читать интересную книгу автора

солнечные лучи играли на стволах ружей и металлических деталях амуниции,
начищенных до неправдоподобного блеска. Войска начинали выдвигаться на
исходные позиции в ожидании сигнала.
Увидев знакомые мундиры, Ольга вспомнила: "Когда пойдут
преображенцы..." и похолодела.
Преображенцы двинулись!
А это означало, что времени не осталось вовсе...
Ольга ударила Бедуина плетью, и горячий жеребчик рванул вперед, как
стрела. Кто-то - судя по эполетам и мундиру, чин немалый - бросился ей
наперерез, размахивая кулаком и крича что-то злое с перекошенным лицом: ну
конечно, появление простого корнета в неположенном месте было событием
чрезвычайным и решительно недопустимым... Ольга, сжав губы, пригнулась к шее
коня и понеслась дальше, уже не пытаясь отводить глаза людям в раззолоченных
мундирах, бросавшимся ей наперерез...
До возвышенности, где расположился государь со свитой - они уже
спешились! - было еще далеко. Ольга яростно взмахнула плетью, пришпорила
гнедого, и он пошел полным карьером, едва не сшибив грудью очередного
бдительного цербера при пышных эполетах, с Владимирской лентой через
плечо...
Ольга, не отрываясь, смотрела вперед. Коноводы уже свели коней с
возвышенности, император и свита расположились полукругом, наблюдая за
марширующими колоннами - преображенцы шли! - гнедой мчался, разбрасывая
пену, земля с травой комьями летели из-под копыт, и Ольга боялась не
успеть...
Грохот копыт, чьи-то крики по сторонам... Она уже различала лица.
Император, как и следовало ожидать, стоял впереди всех на некоторой
дистанции, а прочие теснились в почтительном отдалении в выжидательных позах
почтения и готовности...
Из-за спины императора внезапно выдвинулся знакомый ей человек в
мундире с флигель-адъютантскими аксельбантами и, выбросив руку из-за
отворота мундира, замахнулся... Остро, ярко, ослепительно сверкнула сталь -
солнце отразилось от длинного лезвия. Кто-то из свиты закричал жалобно,
тоненько, как подраненный заяц, но все оторопели настолько, что не могли и
шелохнуться. Послышался другой крик, громкий, уверенный:
- Смерть тирану!
Ольга обрушилась на Вистенгофа с седла, упав ему на плечи, сшибла с
ног, и оба кубарем покатились по земле. В растерянности и волнении Ольга
забыла обо всех своих умениях, вцепилась в руку с кинжалом, прижимая ее к
земле, не видя ничего вокруг, кроме хищного сверкающего лезвия, и, помня
слова камергера об отраве, боялась о него невзначай порезаться. Вистенгоф,
опомнившись, боролся изо всех сил, Ольга не могла с ним справиться, он ее
почти стряхнул, пытаясь подняться...
И вдруг все переменилось. Сразу несколько человек в мундирах,
отталкивая друг друга, навалились на Вистенгофа, выворачивая ему руки,
вцепились в него, как меделянские псы в медведя, чей-то жесткий эполет
пребольно оцарапал Ольге щеку, а потом ее оттеснили от покушавшегося,
подняли, помогли встать на ноги, и кто-то, все еще задыхаясь в азарте,
пробасил, успокаивая:
- Ну-ну, корнет, все кончено, держитесь молодцом, орел вы наш...
- Осторожно, лезвие отравлено! - крикнула она.