"Александр Бушков. Красный Монарх " - читать интересную книгу автора

не участвовала ни одна правовая идея. И теперь в той совокупности идей, из
которых слагается мировоззрение нашей интеллигенции, идея права не играет
никакой роли".
П. Б. СТРУВЕ: "В 60-х годах с их развитием журналистики и публицистики
"интеллигенция" явственно отдаляется от образованного класса, как нечто
духовно особое. Замечательно, что наша национальная литература остается
областью, которую интеллигенция не может захватить (с тех пор произошли
роковые перемены. -А. Б.). Великие писатели Пушкин, Лермонтов, Гоголь,
Тургенев не носят интеллигентского лика... даже Герцен, несмотря на свой
социализм и атеизм, вечно борется в себе с интеллигентским ликом...
... Интеллигенция нашла в народных массах лишь смутные инстинкты,
которые говорили далекими голосами, слившимися в какой-то гул. Вместо того,
чтобы этот гул претворить систематической воспитательной работой в
сознательные членораздельные зву-
ки национальной личности, интеллигенция прицепила к этому гулу свои
короткие книжные формулы. Когда гул стих, формулы повисли в воздухе..."
С. Л. ФРАНК: "Русский интеллигент не знает никаких абсолютных
ценностей, кроме критериев, никакой ориентировки в жизни, кроме морального
разграничения людей, поступков, состояний на хорошие и дурные, добрые и
злые. У нас нужны особые, настойчивые указания, исключительно громкие
призывы, которые для большинства звучат всегда несколько неестественно и
аффектированно... Ценности теоретические, эстетические, религиозные не имеют
власти над сердцем русского интеллигента, ощущаются им смутно и неинтенсивно
и, во всяком случае, всегда приносятся им в жертву моральным ценностям...
Начиная с восторженного поклонения естествознанию в 60-х годах и кончая
самоновейшими научными увлечениями вроде эмпириокритицизма, наша
интеллигенция искала в мыслителях и их системах не истины научной, а пользы
для жизни, оправдания или освящения какой-либо общественно-моральной
тенденции... Эта характерная особенность русского интеллигентского
мышления - неразвитость в нем того, что Ницше называл интеллектуальной
совестью - настолько общеизвестна и очевидна, что разногласия может вызвать,
собственно, не ее констатация, а лишь ее оценка.
...Лучи варварского иконобочества, неизменно горящие в интеллигентском
сознании..."
Разумеется, шум после выхода книги поднялся страшный, удивляюсь, как
никого из авторов тогда не убили, - скорее всего оттого, что и на это у
интеллигентов российских не хватило ни решимости, ни умения. Однако
взбешенная "либеральная интеллигенция" разослала по России кучу ораторов,
читавших лекции о реакционности, полнейшем ничтожестве и профессиональной
несостоятельности авторов "Вех"...
Проблема, между прочим, существовала не только в России. Макс Нордау,
выдающийся врач-психиатр, литератор и общественный деятель, еще в 1892 г.
издал книгу под характерным названием "Вырождение". На первый взгляд речь
идет лишь о деградации всевоз-
можных "модных" и "передовых" направлений в искусстве, но при
внимательном штудировании не остается никаких сомнений, что Нордау писал в
первую очередь о вырождении западноевропейской интеллигенции - она и на
Западе существовала, пусть и не в таких масштабах, как в России, и уж
безусловно, не имела того влияния на общество...
Между прочим, уже тогда в России поняли совершенно правильно, о ком