"Михаил Бутов. Астрономия насековых" - читать интересную книгу автора

- Не смотри,- говорит Макаров.
- Все, прекрати. Стой нормально.
- Нормально- это как, по-твоему?
- А то тебе не ясно! Опершись жопой о гранит. А лучше вообще- сядь!
Макаров действительно сел, сильно подвинув Элку с дощечки на гудрон.
- У меня был приятель, - сказал он.- Упал однажды с пятого этажа. Пьяный
был совершенно, не помнит, как падал. Причем не на кусты упал, даже не на
травку- прямо на асфальт. И хоть бы что. Ну, синяков пара - ни сотрясений,
ни переломов. Я так думаю, дело в том, что он легкий: худой, маленького
роста. Когда летел, то за балконы, наверное, цеплялся, за подоконники-
погасил скорость. Потому что легкий. Вот Терентьич бы, скажем, как бы ни
хватался- было бы без толку.
- Это точно,- сказал Терентьев.
- А он, значит, ничего не помнит. Пьяный. Все думали, он умер или без
сознания, а он, оказывается, как упал, так и заснул. А когда его в
Склифосовского уже привезли, очухался, ничего не понял и решил, что
родственники наконец-то сдали его в дурдом. Вскочил с каталки и дал деру-
как был, в одних носках. Домой возвращаться не стал, попил где-то еще дня
три, а потом знакомого встретил. У того аж челюсть отвисла: ты же, говорит,
из окна выпал, убился насмерть! Только тогда и узнал все про себя. И сам
уже испугался, пошел в больницу. Врачи его посмотрели, конечно, пощупали,
но особенного никакого интереса не проявили. Он возмущается: как же так, я
же уникальный, наверное, случай?! А ему: да что ты, батенька! Смертный,
мол, предел- это седьмой этаж. Вот если б ты с седьмого- тогда другое дело.
А так- детский, мол, лепет.


- Здесь четырнадцатый,- говорит Терентьев.
Я уже приготовился порассуждать на этот счет. Но Элка вдруг сообщила:
- А у меня брата посадили. Двоюродного. Позавчера суд был. За убийство,
между прочим.
- Пугаешь?- сказал Макаров.
- Бандит?- спросил Терентьев.
- Не-а. Просто от него жена ушла, и он потом долго жил совсем один.
Рехнулся, наверное, от одиночества. С кем-то поругался на работе, взял нож
и зарезал. У всех на глазах- прям по Камю. А мы с ним в детстве в
солдатиков вместе играли. На даче...
- Доиграете,- сказал Терентьев.- Лет через пятнадцать. А с ума от
одиночества никто не сходит. Одинокая жизнь ведет к самоуглублению и
вплотную приближает к истине. Как отец троих детей, могу это утверждать со
всей ответственностью.
- А теперь родственники того, зарезанного,- говорит Элка,- требуют
пересмотра дела. И суд, кажется, пошел им навстречу. Так что его, наверное,
все-таки расстреляют.
И мы погружаемся в приличное случаю молчание.
С Элкиной крыши только и видно что другие такие же. Целый микрорайон. Еще
всякие провода. И только далеко, в нескольких километрах, новый жилой
комплекс: высокие белые дома с большими окнами- в таких, наверное, даже
зимой не приходится днем зажигать свет. Сейчас пасмурно, и они видятся
такими же грязными, как и все остальное. Но в хороший день, вечером, под