"Владислав Былинский. Отвоеванный дом " - читать интересную книгу автора

навсегда. Навсегда.

5

Она прилежно изучает астрологию и ведьмовство в распечатках. Компьютер
бы купить (на Западе, говорят, есть такие, настольные). Им шлют телеграммы,
наносят визиты, помогают без спросу. Во дворе перестройка. Все сносят и
валят. Они внимательно слушают вождя. Они надеются вместе со всеми.
Перемены, перемены... Заходят в дом разные люди: приятельницы, мужья, дети,
деловые знакомые, неделовые знакомые, незнакомцы всякие. Встрепенулись,
заказали охранную систему (посоветовали им). Надежная металлическая дверь не
впускает побирушек, алкашей и агентов Госстраха.
Ведьмовство оказалось любопытной, не зря выдуманной штуковиной. Хозяйка
(настоящая) смотрела на нее и думала: совсем опустилась баба, надо бы ей
подкинуть какое-нибудь осмысленное занятие, она и себя, и меня изведет
шаманством. Ничего, со временем притерпится. Наложила заклятие на дверь, и
визитеров поубавилось. Заходит дебелая тетка: "Вам телеграмма". К черту
тетку! Больше она не проникнет, не сумеет. Молочница заходит, заросший
мясник с тяжеленной сумкой, надо бы сказать ему, что хватит, что уже не
нужно, бортовой холодильник и без того от снеди ломится, зачем нам балласт -
но сказать почему-то забывается, и вот он снова здесь, не примагнитить ли
его? Связка копченостей, рыбные россыпи на груде пыльных бумаг, оставленных
как-то нотариусом, - посмотреть бы, о чем они, вдруг обнаружится вилла на
Багамах или видеомагнитофон. Впрочем, на кой икс нам Багамы? (Так Юра
говорит, веселый он, хороший, словно бы не в бурсе воспитывался; - а что еще
оставалось делать? - возразила она кому-то). Колбаса по коврам катится, да
уж ладно, не вставать же из-за нее, Марыська потихоньку своим мышатам
перетаскает. Убирать они не то чтобы совсем перестали, нет, просто лишней
дурной работы хозяйки не любят, за пределы жилой зоны и сами носа не кажут,
и людям заглядывать туда не велят, нехорошо там с некоторых пор, нечисть
какая-то завелась от жары и Чернобыля. Возобновились подземные взрывы,
перестуки ночные возникли, сполохи в небесах, окрепло колдовство в крови.
После августовских событий дом стал сдавать. В бойницы по утрам
заглядывало малиновое облако, застившее небеса и озаренное низким солнцем.
Дни стояли пасмурные, и уже в сентябре зарядили дожди. Верхний этаж пришлось
заставить тазиками и проделать в кровле дыру для стока. Розовая облачная
водичка позволяла им обходиться без соли. Совершенно исчезли автомобили:
возможно, улица заросла буйным бурьяном или же ее перенесли за тридевять
земель, согласно реконструкции. "Что-то меняется", говорят продолжающие
посещать их люди. "Бомба, землетрясение, наводнение, крушение, перевыборы.
Ирак, инфляция, заложники, мафия, радиация, еще крушение. Волосы выпадают,
две головы и пять ног, биржевые вести, курс неустойчив, прогноз
неутешителен, блестящая посадка с невыпущенным шасси, снова крушение,
космические дыры, поземные пустоты, всемирная хворь". Им все это близко и
понятно, их телегроб все еще радует новостями да фильмами, они любят Свету и
не любят этих желторотых выскочек, а картины теперь делают безмозглые
живодеры. Если бы не Рязанов, не Гайдай если бы, не прочие милейшие
личности - Саша Маслаков все еще на коне, и по-прежнему знает свое дело
господин Сенкевич; я бы сейчас даже Капицу с удовольствием в дом впустила,
он так хорошо толкует об очевидном. Что там еще за инопланетяне, не бывает