"Джеймс Брэнч Кейбелл. Серебряный жеребец (Сказания о Мануэле - 3)" - читать интересную книгу автора

люди очень лихо расхаживали по земле, пыл их поступков был поистине
героичен, а звучание их имен стало бессмертным, словно звучание ветра. Но
сорок лет прошли, и всемирная их прижизненная слава исчезла, как пыль,
сдуваемая ласковым, но настойчивым ветром, который сейчас дует с Юга и
приносит новую жизнь на Инис-Дахут, но ничто мертвое не оживляет. Именно
так всегда должны исчезать все почести, как пыль.
Затем Гонфаль сказал:
- Именно так, своими собственными глазами, я видел, как дон Мануэль
свалился с возвышения своего трона, который всепопиравший мошенник
заполучил и удерживал без всякой щепетильности. И я видел, как его власть
превратилась в пыль. Такие случайные триумфы справедливости, сударыня,
наводят на серьезные размышления... Поэтому мне кажется, что эти
господа-соискатели предлагают вам не дар, а всего лишь ссуду. Как реалист,
я с должным сожалением волей-неволей считаю, что условия конкурса не
выполнены.
Царица тщательно обдумала его высокопарную речь. И она посмотрела на
Гонфаля с улыбкой, которая сейчас походила на его улыбку и которая,
по-видимому, не совсем прямо была связана с тем низведением и приземлением,
которым он занимался.
Затем Морвифь сказала:
- Верно. Ваша логика восхитительна, поскольку неопровержимо сочетает
благочестие с пошлостью. На Инис-Дахуте не существует ни одного
общеизвестного Фундаменталиста, да и на любом другом из Чудесных Островов
тоже, который бы посмел оспорить то, что богатства сего мира - лишь ссуда,
поскольку это доктрина Пиге-Ипсизига и всех даровитых вероучений. Эти
деловитые, напористые, уродливые паразиты, нахально разъезжавшие по свету и
повсюду делавшие все по-своему, оскорбили меня. По праву, - сказала царица,
довольно-таки уверенно, - по праву мне следует отрубить им головы?
- Но эти героические отпрыски - принцы, сударыня. Таким образом,
удовлетворение вашего естественного возмущения привело бы к войне с их
отцами. А ввязываться в семь войн, подсказывает моя логика, было бы весьма
неудобно.
Морвифь поняла справедливость его слов и сказала со слабым вздохом:
- Отлично! Я одобряю вашу математику. Я прощу их наглость с
великодушием, подобающим царице. И я продлю конкурс еще на один год и на
один день.
- Это, - оценил решение Гонфаль, по-прежнему странно улыбаясь, - будет
прекрасно.
- И кроме того, - добавила она, - у вас появится шанс вместе с
остальными!
- Это, - согласился Гонфаль без следа улыбки или какого-либо другого
проявления энтузиазма, - также великолепно.
Но Морвифь улыбнулась, привычным жестом поправляя волосы. И она
послала за семерыми героями-поклонниками и поговорила с ними, как она
выразилась, начистоту.


ГЛАВА VII
Второй удар рока