"Джеймс Брэнч Кейбелл. Серебряный жеребец (Сказания о Мануэле - 3)" - читать интересную книгу автора

обещания этим семи идиотам?
- Я расскажу этим отвратительным третьим сыночкам, и имаму, и Масу, и
всем, - сказала царица, - довольно весомую и действительно священную
истину. Я расскажу им, что нет более великого подарка, чем любовь.
Но красивый мужчина, теперь поднявшийся перед ней, ни в коей мере не
разделял ее возвышенных чувств. И был явно виден его испуг.
- Увы, сударыня, вы предлагаете совершить чудовищное преступление! Ибо
мы все в такой крайней степени являемся рабами своих лозунгов, что все бы с
вами согласились. На то, "что скажет кто-либо", нет никакой надежды.
Придурки повсеместно скажут, что вы выбрали мудро.
Тут Морвифь выпрямилась на своем диване из слоновой кости.
- Я уверена... я, в самом деле, совершенно уверена, Гонфаль, что вас
не понимаю.
- Я имею в виду, сударыня, что, в то время как ваше предложение,
конечно же, очень милосердно и благородно, я вновь должен, из чистой
справедливости, я должен кое-что пояснить. Я имею в виду, что, по-моему, вы
знаете, как и я, что любовь не подарок, который можно дарить, да никто и не
надеется его надолго сохранить. Ох, нет, сударыня! Мы пожмем плечами, мы с
улыбкой оставим романтикам их лозунги. Между тем, для таких реалистов, как
мы с вами, остается несомненным, что любовь тоже лишь ссуда.
- Так вы вернулись, - заметила царица, начиная раздражаться, - к своим
вечным ссудам!
Он слегка развел руками.
- Любовь - это та ссуда, моя дорогая, которую мы берем с наибольшей
благодарностью. Но в то же самое время давайте признаем, как рациональные
люди, непрочность всех тех вещей, что обычно вызывают эротические эмоции.
- Гонфаль, - сказала юная царица, - сейчас вы говорите ерунду. Вы
говорите с опасным недостатком чего-то более важного, нежели благоразумие.
- Моя любовь, я опять-таки говорю как вдовец. - Затем какое-то время
он молчал, и Морвифи показалось, что этот непостижимый и неблагодарный
человек дрожит. Он же сказал: - И по-прежнему я говорю о математической
определенности! Ибо как вы можете надеяться всегда оставаться предметом
любви? Через десять лет, самое большее через двадцать, вы станете либо
полной, либо морщинистой; ваши зубы сгниют и выпадут; ваши глаза
потускнеют; ваши бедра весьма несоблазнительно раздадутся вширь; ваше
дыхание станет неприятным, а ваши груди превратятся в висящие мешки. Все
эти ухудшения, повторяю, моя дорогая, произойдут с математической
определенностью.
На такой жуткий и неуместный вздор царица с достоинством ответила:
- Я не ваша дорогая. И я просто дивлюсь вашим наглым мыслям в
отношении меня.
- Значит, к тому же, - задумчиво продолжил дурно воспитанный
негодник, - вы не слишком рассудительны. Это довольно неплохо, поскольку
рассудительность в юности, по тем или иным причинам, плохо влияет на волосы
и портит фигуру. Однако пожилая женщина, глупая, как госпожа Ниафер или еще
одна женщина, которую я нередко вспоминаю, совершенно невыносима.
- Но что, - спросила она его вполне здраво, - у меня общего с глупыми
старыми женщинами? Ведь я - Морвифь, я - царица Чудесных Островов. У меня
есть таинственные предметы, управляющие любым богатством - если бы мне
когда-либо пришлись по душе такие вещи - и к тому же любой мудростью. Не