"Трумен Капоте. Гость на празднике" - читать интересную книгу автора

Но пока что Одд меня не замечал: Аннабел, ее сильные гибкие пальцы,
летающие над расшатанными клавишами, отвлекли его; он смотрел на нее не
отрываясь - рот раскрыт, глаза вытаращены, словно набрел на нее нагую, когда
она погружалась в прохладные воды нашей речки. Словно глазам его предстало
зрелище, о котором он давно мечтал. Его уши, и без того красные, стали
просто багровыми. Он был так заворожен, что мне удалось проскользнуть прямо
у него за спиной. Пробежав через прихожую, я ворвался в кухню:
- Он здесь!
Подружка моя закончила все приготовления еще несколько часов тому назад
(на сей раз ей в помощь были наняты две негритянки), но, невзирая на это,
она с самого приезда гостей отсиживалась в кухне - под тем предлогом, что
изгнанный из комнат Королек скучает там в одиночестве. Честно говоря, она
боялась любого скопления людей, даже если это были только родственники; вот
почему она редко ходила в церковь, хотя верила в Библию и ее героя. Она
любила детей, с ними ей было легко, но к детям ее не причисляли, сама же она
не причисляла себя к взрослым и на людях держалась как юная девушка-дичок.
Но самая мысль о людном застолье радостно волновала ее; какая жалость, что
она не могла участвовать в нем незримо, до чего ей было бы весело!
А сейчас руки у нее тряслись, у меня тоже. Обычно она ходила в ситцевых
платьях, теннисных туфлях и донашивала свитеры дядюшки Б.; для торжественных
случаев у нее подходящей одежды не было. Вот и сегодня она прямо-таки
утонула в темно-синем креповом платье одной из своих дородных сестер - та
надевала его на все похороны у нас в округе, какие я мог упомнить.
- Он здесь, - в третий раз сообщил я ей. - Одд Гендерсон.
- Почему же ты не с ним? - спросила она укоризненно. - Это невежливо,
Дружок. Ведь он твой гость. Твое место - там, надо его со всеми
перезнакомить, чтобы он не скучал.
- Я не могу. Не могу говорить с ним.
На ее коленях уютно устроился Королек, она почесывала у него за ушами, но
тут встала и, сбросив Королька на пол, обнаружила, что на темно-синее платье
налипла собачья шерсть.
- Дружок. Ты просто хочешь сказать, что никогда не говорил с этим
мальчиком! - объявила она.
Неучтивость моя так на нее подействовала, что она одолела собственную
робость и, взяв меня за руку, ввела в гостиную.
Впрочем, за Одда она волновалась зря. Чары Аннабел Конклин притягивали
его к пианино. Весь сжавшись, он кое-как пристроился возле нее на вертящемся
табурете и изучал ее восхитительный профиль; глаза у него были
бессмысленные, как у китового чучела, которое я видел прошлым летом - тут у
нас в городе побывал передвижной паноптикум ("Настоящий Моби Дик" - гласила
реклама, и за удовольствие лицезреть эти останки с нас содрали по пять
центов, вот ведь свора мошенников!). А что до Аннабел, так та готова была
флиртовать с кем угодно, все равно - ходило оно или ползало. Впрочем, нет,
это несправедливо по отношению к ней; ведь по сути дела то было проявлением
ее щедрости, жизнелюбия. И все-таки меня покоробило, когда я увидел, как она
заигрывает с этим живодером.
Подталкивая меня к пианино, подружка моя обратилась к Одду:
- Дружок и я, мы оба так рады, что ты смог прийти.
Манеры у Одда были как у козла: он даже не встал, не подал ей руки, лишь
глянул на нее мельком, а в мою сторону и вовсе не посмотрел. Но подружка