"Джон Диксон Карр. Бесноватые" - читать интересную книгу автора

грохотали по булыжникам. Из фонарей, которые должны были зажигаться перед
каждым седьмым домом, горели лишь немногие, и огоньки от фитиля, плавающего
в ворвани, отражались в сточных канавах и отбрасывали тусклые блики на лица
пассажиров кареты.
Мисс Мэри Маргарет Ролстон, высокая, прекрасно сложенная девушка, снова
ухватилась за ременную петлю, видимо, для того, чтобы приподняться. Слезы,
выступившие у нее на глазах, объяснялись причинами более глубокими, нежели
просто ярость. Несмотря на всю ее манерность, она была, в сущности, девушкой
мягкой, добросердечной и бесхитростной, хотя сама она, конечно же, стала бы
отрицать это, полагая себя мастерицей всяческих интриг.
У мисс Ролстон были удивительные черные глаза, редкий агатовый оттенок
которых подчеркивался окружающим зрачки сиянием и розоватой кожей ее
прелестного лица. Она сидела, закутавшись в дорожный плащ с откинутым
капюшоном; на ней была соломенная шляпка с ленточкой вишневого цвета. Голову
девушки не уродовал парик, а гладкие светло-русые волосы - пудра: в 1757
году только мужчины украшали себя таким образом. Однако на лице ее были - по
тогдашнему обыкновению - и румяна, и помада, и пудра, а на левой щеке - еще
и маленькая черная мушка. На мужчин столь обильная косметика в сочетании с
ярко выраженным природным очарованием действовала по-разному.
Когда мистер Гаррик*, человек весьма почтенный и к тому же искушенный в
делах, предложил ей то, о чем она всегда мечтала, - место в театре
"Друри-Лейн", он имел на то свои причины. Но и сэр Мортимер Ролстон совсем
не без причин впал в такую ярость, услышав об этом предложении, что пришлось
даже прибегнуть к кровопусканию. Наиболее понятными были все же чувства,
которые испытывал сейчас мистер Джеффри Уинн, задумчиво сидящий рядом с
девушкой в карете.
______________
* Гаррик, Дэвид (1717-1779) - великий английский актер. Был директором
лондонского театра "Друри-Лейн", основанного в правление Якова I в 1663 г.

"Черти бы ее взяли", - думал он.
Но сердце выдало его. И совсем иным тоном Джеффри Уинн произнес:
- Пег...
- Оставьте меня!
- Как вам будет угодно, сударыня.
- Если бы действительно была хоть малейшая опасность. Но то заведение в
Версале, куда вы ворвались, словно заурядный грабитель, - не что иное, как
актерская школа при личном театре короля Франции.
- Прошу прощения, сударыня, но это заведение - не что иное, как школа
при личном борделе короля Франции. И мадам де Помпадур управляется с ней не
хуже какой-нибудь бандерши с Лестер-филдз.
- Мистер Уинн, вы заставляете меня краснеть!
- Именно, сударыня. Мне понятна истинная причина вашего теперешнего
уныния и ваших слез. Когда меня застигли в этом окаянном месте, когда слуги
вдесятером набросились на меня, - что еще мне оставалось делать, кроме как
взвалить вас на плечи и бежать без оглядки? И разве моя вина, что во время
бегства юбки задрались вам на голову, что несколько повредило вашему
достоинству?
- Ради Бога, мистер Уинн!..
- Ради истины, сударыня!