"Джон Диксон Карр. Назло громам ("Гидеон Фелл")" - читать интересную книгу автора

Каким-то людям нашептали, будто смерть несчастного мистера Мэтьюза в
Берхтесгадене в 1939 году не была несчастным случаем и в этом грязном деле
подозревают именно ее. Она никогда не думала, что по прошествии семнадцати
лет такое может случиться.
Брайан уставился на Хатауэя:
- Она так и написала?..
- Да!
- Что даже не думала об этом?
- Полагаешь, нет? Хотелось бы знать. А теперь сделай одолжение, - он
нервно взмахнул пухлыми руками, - позволь мне рассказать историю, изложенную
ею в письме. В тот ужасный день (я цитирую ее собственные слова) она стояла,
как минимум, в трех с половиной метрах от мистера Мэтьюза, когда он
вскрикнул и упал. Шарфюрер Йогст и еще два человека тут же сказали, что
видели, как все произошло. Ей и в голову не приходило, что могли возникнуть
какие-то подозрения! Ведь все было именно так.
Теперь это в прошлом, и кому-то может даже показаться смешным, что ее
волнуют появившиеся слухи. Тем не менее она написала письмо "той милой
девушке" мисс Пауле Кэтфорд на адрес ее издателя и вот спрашивает меня, не
могу ли я ее успокоить и рассказать, как запомнилось мне это несчастье.
Далее энергичный росчерк пера - "Искренне ваша Ева Ферье".
Наступила пауза.
Хатауэй скорчил гримасу и развел руками:
- Так вот, я ничего не могу сказать по этому поводу. И сомневаюсь,
может ли что-либо рассказать мисс Кэтфорд. Так я и ответил миссис Ферье.
- И что потом?
- От нее авиапочтой пришло второе письмо, написанное в более резком
тоне. Она сообщила, что оказалась в ужасном положении и на карту может быть
поставлено ее доброе имя. И спрашивала: не удастся ли мне приехать к ней на
недельку, начиная с пятницы, 10 августа, чтобы обговорить проблему? А она
постарается пригласить и мисс Кэтфорд.
На сей раз я сообщил ей, что принимаю ее предложение (а кто бы не
принял?), воздержавшись от упоминания некоторых очевидных вещей. Когда ты
являешься гостем буйного нациста, а вокруг тебя - его бандиты и он объявляет
о том, что кто-то случайно свалился через парапет, самое благоразумное -
молчать. Не станешь же ты говорить: "Дорогой шарфюрер, вы только не
волнуйтесь, но кто-то из вас чудовищно врет". Во всяком случае, я этого не
сказал. Не стал я также спрашивать миссис Ферье о том, что нам предстоит
обговорить, однако предпринял некоторые действия.
- Да? И какие же?
- Что значит - какие, черт побери! - резко откликнулся Хатауэй. -
Постарался связаться с тобой! Кстати, я пытался сделать это сразу же после
первого письма, но тебя не оказалось в Женеве.
- Я был в Париже.
- Ну да, вскоре я это выяснил. Так вот, вопрос в том, кто же пустил
слух о том, что она замешана в убийстве? Я отнюдь не горжусь тем, что был
тогда в Берхтесгадене, и никому, кроме тебя, об этом не рассказывал.
Выходит, это сделал кто-то другой. Скажи, скольким людям ты поведал эту
историю?
- Только Одри Пейдж. Причем лишь сегодня вечером, по настоянию ее отца.
- Ты в этом уверен?