"Джон Диксон Карр. Вне подозрений ("Гидеон Фелл" #18) " - читать интересную книгу автора

дублинский акцент, на который попадались многие англичане.
- И какое это имеет значение?
- Разве не имеет?
- Ни малейшего, - честно ответил Батлер. Он настолько искренне презирал
финансовые вопросы, что фортуна, в свою очередь, осыпала его деньгами. -
Если вас это утешит, дорогая моя, я получу свой гонорар с первого же
богатого спекулянта на черном рынке, который действительно виновен.
На глаза девушки невольно навернулись слезы.
- Значит, вы верите, что я этого не делала?
Улыбка Батлера предполагала согласие. Но его ум, подобно точным весам,
хладнокровно оценивал за и против.
"У нее прекрасная фигура, хотя это скрывает убогое платье. Вероятно,
она чертовски страстная. Рад, что в этом деле не замешан мужчина. На
свидетельском месте она будет отлично смотреться. Эти сдерживаемые слезы
выглядят почти как настоящие".
- Мне следовало знать, что вы не можете верить в мою виновность, -
сказала Джойс. - Я... я читала о вас.
- Мои скромные заслуги переоценивают.
- Нет! - Джойс сплела пальцы рук и опустила взгляд. Она сидела за
столом напротив Батлера, и тени оконных решеток падали на ее лицо. - Как бы
то ни было, отложим мои благодарности на потом. Вы хотите, чтобы я
рассказала вам о... о происшедшем?
Батлер немного подумал.
- Не совсем так, - ответил он. - Позвольте мне рассказать об этом, а
попутно я смогу задавать вопросы. Например, сколько вам лет?
- Двадцать восемь. - Джойс удивленно посмотрела на него.
- А как насчет вашей семьи, дорогая моя?
- Мой отец был священником на севере Англии. - Она вздохнула. - Знаю,
что это звучит как глупая шутка в книге, но это правда. Отец и мать погибли
во время авианалета в Халле в 1941 году.
- Расскажите что-нибудь о себе.
- Боюсь, рассказывать нечего. Дома мне приходилось тяжело работать, но
меня не научили делать что-нибудь полезное. Во время войны я служила в
Женском вспомогательном корпусе авиации. Мне это не слишком нравилось, хотя,
полагаю, я не должна так говорить.
- Продолжайте.
Информация была случайной и даже непоследовательной. Тем не менее
присутствие Батлера излучало уверенность, как печка тепло, вытягивая
напряжение из тела девушки, а отчаяние - из ее ума.
- После войны мне, конечно, было нелегко устроиться. Хорошо, что я
смогла получить место компаньонки-сиделки-секретарши у миссис Тейлор.
- Вас обвиняют, - спокойно сказал Батлер, - в отравлении миссис Тейлор
сурьмой, или рвотным камнем, вечером 22 февраля.
В этот момент оба почувствовали взгляд надзирательницы в стеклянный
глазок, словно он проник в комнату.
Джойс молча кивнула, уставясь на стол. Ее указательный палец прочертил
на крышке вертикальную линию, а затем горизонтальную "перекладину" в нижнем
ее конце. Черные волосы, старомодно завитые сзади, поблескивали при свете
лампы. Стены тюрьмы, где она ожидала суда уже две недели, снова стали давить
на нее.