"Джон Диксон Карр. Тот же самый страх" - читать интересную книгу автора

- Ваша светлость, но верхом выйдет гораздо быстрее. Ваша кобыла, Фолли,
может...
- Я не умею ездить верхом, никогда не учился. Зато мальчиком меня учили
править. Так имеется у нас двуколка или кабриолет?
Услышав, что хозяин не умеет ездить верхом, Хопвит явно испугался.
Возможно, решил, что он, Филип, действительно сошел с ума.
- Двуколка у нас имеется, милорд, - отвечал Хопвит, снова становясь
самим собой, - и хорошая упряжная лошадь тоже.
- Тогда запрягайте, и как можно скорее. И прикажите накрыть легкий
завтрак в столовой. А пока...
- Милорд! Вы не одеты, как полагается... И небриты! Я справлюсь один.
- Бритье подождет. Оденусь я сам. Если вспомню, как что надевается...
Стойте! Кто мои банкиры?
- Как всегда, милорд. Хуксоны, между воротами Темпл-Бар, против музея
восковых фигур миссис Сомон.
- А... ах да, - сказал Филип. - Мистер Ричард Торнтон еще здесь?
- Нет, милорд. Как только он услыхал, что ваша светлость уже встали,
мистер Торнтон заявил, что хочет прогуляться в саду, и как молния выбежал из
дому.
- Жаль, - сказал Филип и бросился к себе в спальню. Наскоро умывшись
холодной водой из кувшина, чтобы
снять головную боль, он стал рыться в шкафах в поисках одежды.
Нижнего белья не было, кажется, никто его не носил. Зато он нашел
приличную рубашку с низким воротом и галстуком. Отыскал немного старомодный
сюртук, приталенный и с
длинными фалдами сзади - синий, однобортный, с рядом медных пуговиц.
Филип выбрал красный жилет, какой носили тори, белые замшевые бриджи с
короткими шелковыми чулками и сапоги.
С остальным он справился без труда, но шейный платок и сапоги стали
сущим мучением. Он понятия не имел, как в восемнадцатом веке было принято
завязывать галстук, и в конце концов повязал его пышным бантом, засунув
концы под жилет. Затем долго топал ногами и ругался, пока узкие сапоги не
налезли наконец на ноги.
Оставалось уложить волосы так, как он видел у других, и...
Дверь открылась, и вошла Хлорис.
На ней не было ни тюрбана, ни перьев, ни косметики на лице. Длинный
серый плащ до лодыжек, скрепленный пряжкой на шее, скрывал вчерашний
вечерний наряд. Когда она закрыла за собой дверь и вышла на середину
комнаты, Филип прошел мимо, не говоря ни слова, и начал причесываться у
зеркала, висевшего над комодом у двери.
- Филип, - сказала его жена.
- Да, любовь моя?
- Если бы ты только подождал!
- Я что, поступил слишком порывисто, убив твою горничную?
Пропустив его слова мимо ушей, Хлорис топнула ногой.
- Если бы только ты меня тогда послушал! - вскричала она. - Я сказала
тебе вчера: есть причина, почему мы сегодня не можем быть вместе. Причина
была! Была!
Филип краем глаза наблюдал за ней в зеркале. Он был готов присягнуть,
что она говорит искренне. Без белил и румян ее лицо было таким, какой он