"Джон Диксон Карр. Тот же самый страх" - читать интересную книгу автора

На стенах, оклеенных серебристыми обоями с узором, изображающим
красно-зеленых попугаев в золотых клетках, в консолях горело множество
свечей. Пола не было видно под грудой надушенных платьев, осмотренных и
забракованных. Горничная Хлорис, румяная и хорошенькая девушка по имени
Молли, беспомощно стояла посреди этого беспорядка.
Сама Хлорис непринужденно развалилась в кресле стиля Людовика XV -
видимо, обстановка доставляла ей величайшее наслаждение. Ее длинные
рыжевато-золотистые завитки, блестящие и уложенные, еще не были посыпаны
пудрой. На ней были дневные чулки, прикрепленные к поясу новыми
(доставленными контрабандой) подвязками, о которых отзывались французскими
словами "tendresse" и "sincerite" - "нежные" и "надежные". Ножки Хлорис были
обуты в дневные туфельки марокканской кожи.
Кроме чулок и туфель, на Хлорис не было ничего. Любой мог счесть ее
красивой и желанной, хотя, на вкус Филипа, в восемнадцатом веке женщинам не
помешало бы почаще принимать ванну. Итак, Хлорис развалилась в кресле,
поставив одну ногу на скамеечку, и на губах ее заиграла улыбка, исполненная
вежливого, рассеянного презрения.
- Молли, не уходите, - бросила она.
Молли, пунцовая от смущения, попятилась к двери.
- Не уходите, - повторила Хлорис, томно взмахивая рукой. - Полно!
Неужели между мною и его светлостью происходит нечто такое, чего нельзя
видеть целому свету? Вы что-то хотели, любовь моя?
-Да.
- Чего же, скажите на милость?
- Мне нужны сведения.
- Господи, благослови! Неужели сведения нельзя почерпнуть из книг?
- Эти - нет.
Что-то в его голосе заставило ее выпрямиться.
- Вы больше не работаете над собой, сэр?
- Хватит ваших сцен, мадам. Они мне надоели.
Хлорис выпрямилась. От прерывистого дыхания рыжевато-золотистые локоны
задрожали над плечами. В светло-карих глазах мелькнула ярость; ожив, ее
оленьи глаза придали лицу теплое, человеческое и манящее выражение. Они
волновали его, несмотря ни на что.
- Вот уже два года, - заявила она, - я замужем за самым мягкотелым и
слабохарактерным существом. Если бы не ваше происхождение и в особенности не
ваше состояние, милый Филип, неужели вы воображаете, что вас терпели бы в
клубе "Уайте"? Терпели! Они смеются над вами! Над вами смеются даже
посыльные!
- Неужели? - переспросил Филип, глядя в угол комнаты.
- И вы еще удивляетесь, что между нами так мало любви?
- Я ничему не удивляюсь, мадам. Несомненно, у вас другие интересы.
- Ну вот тут вы лжете, - прошептала Хлорис, сладко улыбаясь и склонив
голову набок. Я никогда не была вам неверна! Ни единого раза! На публике я
изображаю преданную жену больного мужа...
Она снова начала играть роль, на сей раз подражая ужимкам и прыжкам
леди Тизл из "Школы злословия": молодая своенравная жена старого мужа. Он
готов был убить ее!
- Однако и наедине, - продолжала она тихим голосом, - я остаюсь самой
верной женой! О моей преданности известно всему свету! Врачи, милый Филип,