"Джонатан Кэрролл. Белые яблоки ("Винсент Этрих" #2)" - читать интересную книгу автора

слабости. И он пошел дальше. На ходу он оглянулся, но не смог разглядеть
сквозь затемненные стекла, что делалось в салоне такси. Впрочем, у него не
было ни малейших сомнений, что с шофером все будет в порядке.
В "Хоф" он вошел в состоянии, близком к панике. Нервы его были на
пределе, но вовсе не из-за того, что с ним только что случилось. Это его,
напротив, радовало, потому что он не сомневался в правильности своего
поступка, пусть ради этого ему и пришлось пожертвовать столь многим. Он
просто боялся предстоявшего разговора с Бруно, всего того, что ему суждено
было услышать. Его угнетала мысль, что, сравнив свои воспоминания, они не
обнаружат в них ничего общего. И что тогда? Как ему быть, что делать?
В баре сидело множество парочек. Этриху, каким он был прежде, это
пришлось бы по душе. Он всегда любил, сидя в одиночестве, наблюдать за
мужчинами и женщинами, ловить обрывки их разговоров, примечать едва заметные
жесты и определять по ним, близится ли их роман к финалу или, напротив,
только начинается. Он всегда умел, что называется, заглянуть человеку в
душу, и этим в немалой степени объяснялись его успехи как в любви, так и в
бизнесе. Его мать как-то сказала, что по лицу без труда можно определить
характер любого человека, склад его души. И Этрих не раз убеждался в правоте
ее слов. Кивнув Маргарет Хоф, которая хлопотала за стойкой, он уселся за
маленький столик лицом к входной двери. Маргарет поставила перед ним порцию
солодового виски, который он всегда заказывал. Подбоченившись, она спросила
его, как дела. Он с улыбкой ответил, что все в порядке.
- А я тут получила весточку от Изабеллы. Пару дней назад она прислала
мне письмо.
Маргарет была родом из Австрии. С Изабеллой ее связывала многолетняя
дружба. Познакомились они в Вене. Маргарет тогда работала в одном
ресторанчике. По-английски она говорила с беззаботной беглостью человека,
долгие годы прожившего в стране, но при этом не утруждающего себя
постижением тонкостей грамматики. Будучи посвящена во все перипетии их
взаимоотношений, зная подробности их бесконечных ссор, примирений,
воссоединений и новых разрывов, она нередко выполняла обязанности рефери в
их поединках. Винсент ей очень нравился, но это не мешало ей говорить ему
правду в глаза, нимало не заботясь о его чувствах. Она неизменно называла
вещи своими именами, а что до ее умозаключений, то по большей части они были
не в его пользу. Оставив Китти ради Изабеллы, Этрих первые несколько недель
жил в квартире, принадлежавшей Маргарет.
Нахмурившись, он уставился на свой стакан с виски.
- Думаешь, мне следует знать, о чем она тебе пишет?
Сам он вот уже два месяца не получал вестей от Изабеллы и по двадцать
раз на дню ловил себя на том, что всерьез тревожится, все ли с ней в
порядке.
- Ты сам ее обо всем расспросишь. Она послезавтра прилетит.
- Что? Как? С чего это она вдруг решила явиться сюда?
- А уж об этом она сама тебе расскажет, Винсент. Она просила передать
тебе, чтобы ты встретил ее в аэропорту. Я как раз собиралась тебе позвонить.
Пятница, восемь вечера. Рейс шестьсот двадцать два "Австрийских
авиалиний". - Она потрепала его по плечу и повернулась, чтобы уйти.
- Маргарет!
- Да, Винсент.
- Ты ведь что-то недоговариваешь?