"Льюис Кэррол. Сильвия и Бруно" - читать интересную книгу автора

возрастов* тем кошмаром, который люди стремятся стряхнуть с себя. Немного
таких же интересных для исследования предметов сможет отыскать любитель
старины, как разнообразнейшие виды оружия, использованные против этого
призрачного врага. Печальнее всего должны быть размышления тех, кто воочию
видел существование за гробовой доской, но существование гораздо более
ужасное, чем уничтожение - существование в качестве тонкого, неосязаемого,
только что видимого духа, колышущегося бесконечные годы в мире теней,
которому нечем заняться, не на что надеяться, некого любить! И вот среди
дарящих нас весельем стихов этого гениального "бонвивана" Горация встревает
одно жуткое слово, чья беспредельная грусть проникает в самое сердце. Это
слово "exilium" в знаменитой строфе:
______________
* В тот момент, как я написал эти слова, раздался стук в дверь, и мне
передали телеграмму, извещавшую о внезапной смерти моего близкого друга. -
Прим. автора.


Omnes eodem cogimur, omnium
Versatur urna serius ocius
Sors exitura et nos in aeternum
Exilium impositura cymbae*.
______________
* Все там будем - всем урна судеб рано ли, поздно ли готовится выбросить
жребий, и отвозящая в вечное изгнанье ладья уже нас ожидает (лат.).


Да, для него эта вот настоящая жизнь - вопреки всей её скуке и всем её
печалям - была единственной стоящей жизнью; всё остальное - только
"изгнание"! Кажется почти невероятным, чтобы человек, придерживающийся таких
убеждений, способен был хоть раз в жизни улыбнуться!
И многие в наши дни, боюсь, даже веря, что загробное существование
гораздо более реально, чем Гораций мог себе представить, всё же относятся к
нему как к своеобразному изгнанию ото всех радостей жизни, тем самым
принимая теорию Горация, и говорят себе: "Станем есть и пить, ибо завтра
умрём".*
______________
* Т.е. повторяют иронический призыв апостола Павла к неверующим в
воскресение из мёртвых (Первое посл. к коринф., гл. 15, ст. 32).

Мы посещаем места зрелищ, такие как театр, - я говорю "мы", ибо ведь и
я хожу на спектакли, когда рассчитываю посмотреть по-настоящему хорошее
представление - и держим на расстоянии вытянутой руки, если это удается,
мысль, что можем не вернуться живыми. И как знать, дорогой друг, чьё
терпенье ведёт тебя через это болтливое предисловие, не таков ли и твой
жребий - среди самого легкомысленного и необузданного веселья почувствовать
острую боль или смертную тоску, провозвестницу конечного перелома, в
нерешительном удивлении увидеть беспокойных друзей, склонившихся над тобой,
услышать тревожный шёпот их дрожащих губ: "Это серьёзно?" - и в ответ на
это: "Да, конец близок" (и как же по-иному видится вся Жизнь, когда эти
слова произнесены!) - как знать, говорю я, не случится ли всё это с тобой,