"Барбара Картленд. Неотразимый мужчина " - читать интересную книгу автора

англичанка, и сейчас она высоко взлетела.
- Она надоела ему за три месяца, - не без удовлетворения отметил
лакей. - Хотелось бы знать, почему они так быстро надоедают ему.
Его светлость, сидя в карете, задавал себе точно такой же вопрос:
почему вдруг неожиданно, без всяких причин, очередная женщина теряла для
него свою привлекательность?
Ему нравилось появляться с Лианой перед своими друзьями. Он брал ее с
собой в игровые залы, в апартаменты Олбани, любил прогуливаться с ней в
парках и садах. Казалось, она затмевает собой всех женщин, встречавшихся на
ее пути. Она была весела, энергична, ее отличала необыкновенная живость,
joie de vivre, которая влекла любого заговорившего с ней мужчину.
"Ах ты, проклятый счастливец", - сказал как-то сэр Генри Стэйнер лорду
Мельбурну, и тот, услышав в голосе друга нотки зависти, почувствовал
некоторое удовлетворение.
Сейчас ему хотелось бы знать, подберет ли сэр Генри объедки с его
стола. Но если этого не сделает Стэйнер, все равно найдется дюжина других
желающих соперничать между собой за право получить благосклонность
француженки, которая пленяла воображение множества самых привередливых и
избалованных молодых аристократов.
"И все же я больше не хочу ее", - думал лорд Мельбурн. Он вытянул ноги
и положил их на противоположное сиденье кареты.
- К черту все! - сказал громко. - К черту всех женщин!
Он знал, что легкое чувство вины по поводу только что разыгравшейся
сцены было абсурдно. Ведь именно Лиана нарушила правила игры.
Предполагалось, что взаимоотношения между джентльменом и его любовницей
должны были иметь под собой чисто коммерческую основу. Оба наслаждались
обществом друг друга, и в обязанности женщины входило вести себя и выглядеть
как можно более обворожительно и любыми возможными способами вытягивать
наибольшую плату за свою благосклонность. Но речь ни в коем случае не шла о
любви, сердечном трепете или поруганных чувствах.
Однако, едва дело касалось Неотразимого Мельбурна, все правила
выбрасывались за борт. Неотразимым его прозвали еще в детстве. Даже
родственники с трудом вспоминали его настоящее имя.
Это прозвище он получил в тот день, когда впервые появился в атласных
штанах до колен, и в свои шесть лет умудрился носить их с таким видом, что у
одного из друзей его отца вырвалось восклицание:
- Бог мой, да ведь он уже просто неотразимый мужчина!
Имя прижилось, и ни у кого больше не возникало сомнений, что оно было
самым подходящим. Принц Уэльский, следуя установленной им моде, носил такие
же простые, но хорошего покроя плащи, с особым изяществом, как и он,
повязывал шарфы и перенял его нелюбовь к показному ношению драгоценностей и
прочим щегольским атрибутам.
Это имя подходило его владельцу еще и по другим причинам: никто в
стране не мог так искусно управлять каретой или фаэтоном, никто не мог лучше
его держаться в седле, никто не способен был стрелять с такой необыкновенной
меткостью и уложить одним ударом кулака кого угодно с профессиональным
мастерством.
Неотразимому Мельбурну подражали, ему завидовали, он был самым
непревзойденным мужчиной в Лондоне.
Однако, когда его светлость вышел из экипажа на площади Беркли и вошел