"Барбара Картленд. Дезире - значит желание " - читать интересную книгу автора

сквозь зубы. Он был седой, с ужасно некрасивым лицом, и у него не имелось ни
одной целой кости - все они в разное время были сломаны лошадьми, которым он
служил.
Корнелия любила его.
- Джимми, они отсылают меня прочь, - пожаловалась она, и он, бросив
единственный взгляд на ее бледное лицо, понял, как она страдает.
- Я ждал этого, девочка, - проговорил он. - Тебе нельзя здесь
оставаться после того, как мисс Уитингтон - упокой, Господи, ее душу -
отправилась на небо.
- Но почему? - горячо спросила Корнелия. - Здесь мой дом, мое место.
Эти знатные родственники отца - они прежде и знать меня не желали, зачем я
им теперь понадобилась?
- Ты это знаешь не хуже моего, - ответил Джимми.
- Конечно, знаю, - проговорила Корнелия с презрением в голосе. - Дело в
моих деньгах - деньгах, которых я не хотела, которые опоздали на целый год и
уже ничем не помогут.
Джимми вздохнул. Он уже не раз все это слышал, и выражение его лица
заставило Корнелию вспомнить, как горько она плакала, когда впервые узнала,
что ее крестная в Америке оставила ей большое состояние.
Быть богатой казалось ей совершенно бессмысленным - ведь она не
нуждалась ни в чем, чего не мог ей дать Розарил. Она вспоминала, как отец
жаловался на свою бедность, как матери хотелось красивых платьев. И вот
теперь, - когда уже поздно, когда их обоих нет в живых, - на нее пролился
этот денежный дождь. А ей ничего не нужно.
Забавно, как Джимми воспринял известие о ее богатстве. Она сказала ему
об этом намеренно бесстрастным тоном, словно и не проливала горьких слез
несколькими часами раньше.
- Я богата, Джимми, - сообщила она. - В Америке умерла моя крестная и
оставила мне большое состояние. На английские деньги это сотни и тысячи
фунтов.
- О Небеса! И что же ты будешь делать со всем этим золотом?
- Не имею ни малейшего понятия, - пожала плечами Корнелия.
Тогда, может быть, взглянем еще разок на ту славненькую кобылку,
которую показывал нам в прошлую среду капитан Фитцпатрик? - предложил
Джимми.
В конце концов, поторговавшись несколько дней, они заплатили 25 фунтов
за кобылку, и Джимми больше ничего не просил.
Кузина Алин тоже весьма своеобразно отнеслась к известию о наследстве.
- Это большая ответственность, дорогое мое дитя, - мягко сказала она. -
И ты должна молить Господа о наставлении в этом деле, потому что такая
ответственность ляжет на твои плечи тяжким бременем.
- Не нужно мне ни этих денег, ни этой ответственности, - мрачно заявила
Корнелия.
Прошло чуть больше недели, и кузина Алин высказала мнение, что если бы
можно было нанять миссис О'Хаган не на два, а на четыре утра в неделю, то
это было бы большим подспорьем.
Для себя Корнелия не хотела ничего. И постаралась даже вообще забыть о
существовании этих денег. Ей приходили письма из Дублинского банка, но она
оставляла их нераспечатанными на захламленном письменном столе, когда-то
служившем ее отцу.