"Барбара Картленд. Желание сердца " - читать интересную книгу автора

племяннице. Неужели не осталось других женщин, кроме тех, что живут в моем
доме?
- Оставь, Джордж, пусть это не волнует тебя.
Лили поднялась из-за столика и подошла к мужу. Ее золотистые волосы
струились по плечам, сквозь тонкий халат проступали округлые изящные линии
фигуры.
- Не будь сердитым и несносным, Джордж, - сказала она и, чтобы улестить
мужа, потрепала его по щеке, только одной ей доступным жестом.
Секунду он недовольно смотрел на нее, помня о своем гневе несколько
дней тому назад, когда обнаружил, что она лгала ему; но затем на него
подействовала ее красота, и он почувствовал, что слабеет, как случалось с
ним и раньше.
- Ну хорошо, хорошо, - сказал он, - пусть будет по-твоему, хотя только
одному Богу известно, что ты затеяла на этот раз.
- Милый Джордж, - Лили подарила ему легкий поцелуй в щеку и отошла. - А
теперь я должна спать. До смерти устала, а завтра вечером во французском
посольстве прием и танцы.
Джордж помедлил секунду. Он смотрел на большую двуспальную кровать,
стоящую в алькове в глубине комнаты. Лампы под розовыми абажурами по обе ее
стороны освещали отделанную кружевом подушку Лили с вышитой монограммой в
виде короны.
Словно угадав молчаливое раздумье мужа, Лили обернулась. Она было
развязала пояс на белом халатике, но сейчас снова туже затянула его.
- Я устала, Джордж, - пожаловалась она.
- Хорошо. Спокойной ночи, дорогая.
Джордж вышел из спальни и плотно прикрыл за собой дверь. Когда он ушел,
Лили постояла немного не шевелясь, вцепившись пальцами в плотно запахнутый
халатик, затем медленно стянула его с плеч и бросила на пол. С легким
вскриком женщина упала на кровать и зарылась лицом в подушку, украшенную
короной.
Самообладание, которое не покидало ее весь вечер, сейчас ушло, и с
огромной болью, которую нельзя было подавить, она снова и снова повторяла
одно имя:
- Дрого! Дрого! Дрого!

Глава 4

Корнелия проснулась с чувством ожидания чего-то чудесного. В первую
секунду не в состоянии вспомнить, где она находится, девушка лежала, жмурясь
от солнца, просочившегося сквозь шторы, и представляла себя снова в
Роусариле.
Затем, когда ее ушей достиг шум улицы, цокот копыт с Парк-Лейн, она
вспомнила о приезде в Лондон, открыла глаза и увидела, что встречает утро в
огромной, роскошно обставленной комнате, при входе в которую ее каждый раз
охватывало легкое чувство удивления.
Все в доме дяди Джорджа поражало роскошью по сравнению с простотой и
бедностью Роусарила, и уютно устроившись в подушках, Корнелия подумала, что
матрас на кровати такой же мягкий, как те облака, которые гонит над
Атлантикой летний ветер.
Неожиданно у нее возникло непреодолимое желание оказаться на улице, на