"Барбара Картленд. Сложности любви " - читать интересную книгу автора

красив, статен, прекрасно сложен и одевался с необыкновенным изяществом и
вкусом. Ему завидовали все молодые щеголи и франты и называли его истинно
светским человеком. Ни один из приближенных принца не мог более ловко и
аккуратно править экипажем, укрощать самых горячих скакунов или точно
стрелять из пистолета, чем он.
- Не только женщины восхищаются вами, Хилтон, - как-то промолвил
принц, - но, черт побери, и мужчины признают ваши достоинства, хотя и
страшно завидуют вам. - И маркиз понял, что за этими словами скрыты досада,
ревность и задетое самолюбие. Принц сам жаждал восхищения, правда, вел себя
вовсе не безупречно и наделал немало долгов, потому его чаще осуждали, чем
радостно и одобрительно приветствовали.
Тем не менее у него были и друзья, правда, немногочисленные, и маркиз в
их числе, которые прекрасно знали и высоко ценили исключительные достоинства
принца. Вот потому-то однажды миссис Фитцгерберт, которая всегда
поддерживала Осминтона, со вздохом заметила:
- Вы так хорошо влияете на принца. Жаль, что я не могу сказать того же
обо всех остальных его друзьях.
Однако, хотя окружающие и восхищались маркизом, далеко не все любили
его. Он был известен как человек со сложным характером, зачастую жестокий и
безжалостный и, как сказала леди Харлоу, чрезвычайно эгоистичный. Но это
было неудивительно, если учесть то обстоятельство, что, будучи еще совсем
молодым, он унаследовал не только древнее и всеми почитаемое имя, но и
огромное состояние. Его многочисленные владения были гордостью Англии,
достойными образцами ее величия и роскоши. И потому, вполне понятно, маркиз
был полон сознания собственной важности и исключительности.
- Ну пожалуйста, Хилтон, - опять повторила леди Имоджин, становясь
напротив него. Молодая женщина прекрасно знала, что делает: ведь теперь он
не может не заметить соблазнительных изгибов ее прекрасного тела под
прозрачной тканью воздушного платья. Сейчас она была просто обворожительной,
в глазах светилась мягкая покорность, пухлые алые губки манили и будили
желание...
Однако темные, всепонимающие глаза маркиза смотрели, казалось, сквозь
леди Харлоу, и он довольно жестко произнес:
- Этот разговор уже начинает мне надоедать, Имоджин. Если я говорю нет,
это означает - нет!
На глазах леди Харлоу выступили слезы (причем ей пришлось изрядно
постараться).
- О, Хилтон, - совершенно несчастным голосом проговорила она и горестно
скривила губки.
Маркиз рассмеялся, но смех его был совсем не добрым.
- На меня не действуют слезы, - заметил он, - они не только не трогают
меня, а скорее раздражают. - Обхватив одной рукой леди Харлоу за талию, он
другой приподнял ее подбородок и проговорил: - Если вы прекратите изводить
меня и донимать глупыми просьбами, я подарю вам браслет. Тот самый, которым
вы так восхищались вчера на Бонд-стрит...
Некоторое время леди Имоджин боролась с искушением сказать, что ей
вовсе не нужен этот несчастный браслет. Но врожденная жадность, а так же
практичность и расчетливость одержали верх. Она поняла, что все дальнейшие
уговоры принесут только вред, и тогда уж ей точно не добиться желаемого.
- Благодарю вас, - едва слышно прошептала она, и любой другой мужчина