"Барбара Картленд. Наказанная любовью " - читать интересную книгу автора

более бессердечны, чем я предполагал. Мне горько и стыдно оттого, что вы -
моя племянница.
С этими словами он вышел из каюты и с треском захлопнул за собой дверь.
Какое-то время Латония не двигалась, ожидая, пока ее чувства успокоятся
и уляжется страх.
"Глупо было с моей стороны ввязываться в спор, - подумала она. - Теперь
он только еще больше невзлюбит Тони. Но это нечестно! Я знаю, что он
несправедлив, а папа всегда учил меня бороться с несправедливостью".
В эту минуту ей так не хватало отца, который высказал бы свое мнение о
лорде Бранскомбе. Он часто упрекал дочь в том, что она слишком поспешно
судит о людях и не умеет встать на их точку зрения. "Для каждого дурного
поступка есть смягчающее обстоятельство", - говорил он.
Однако Латонии трудно было поверить, что можно оправдать готовность
лорда Бранскомба поверить всему плохому, что говорят о его племяннице
другие, даже не выслушав ее саму.
"Он жесток", - подумала Латония.
Больше всего на свете ей захотелось избавиться от своей роли и
вернуться домой, но это было невозможно, а значит, решила она, нужно не
обращать внимания на обвинения лорда Бранскомба и по мере возможности
получить удовольствие от путешествия.
В то же время Латония понимала, что будет весьма нелегко не обращать
внимания на своего опекуна, особенно учитывая, что все плавание они проведут
почти, не выходя на палубу.
"Удивительная наивность - воображать, что можно удержать на привязи
такую девушку, как Тони, и запретить ей общаться с другими пассажирами!" -
подумала Латония. Она не сомневалась, что Тони ужасно бы разозлилась и
непременно ухитрилась бы сбежать. Подкупила бы стюардессу, вылезла через
иллюминатор - пошла бы на все, но ни за что не согласилась бы стать узницей
своего дядюшки.
Впрочем, Латония понимала, что у нее самой на это не хватит отваги. Она
уже попыталась высказать свою точку зрения и только еще больше его
разозлила.
"Я должна молчать и соглашаться со всем, что он скажет", - подумала
Латония.
Корабль еще не вышел из Ла-Манша, и море было спокойным. Латония
подошла к столу и начала рассматривать книги. Все они были об Индии, и
некоторые - на каком-то иностранном языке, вероятнее всего, на урду.
Внезапно ей в голову пришла отличная идея.
Приблизительно через час лорд Бранскомб возвратился в каюту; он
выглядел не менее рассерженным, чем когда уходил. С Латонией он не
заговорил, и та неуверенно произнесла:
- Я хотела бы попросить вас кое о чем, дядюшка Кенрик.
- О чем? - резко спросил лорд Бранскомб.
- Если мне придется просидеть здесь все плавание, не могла бы я за это
время немного поучить... урду?
Сказать, что лорд Бранскомб был удивлен, значит, ничего не сказать.
- Изучать урду? Зачем вам это?
- Меня всегда интересовали иностранные языки, - ответила Латония. -
Будет обидно, если, приехав в Индию, я не смогу понимать, о чем говорят
индийцы.