"Барбара Картленд. Змея Сатаны " - читать интересную книгу автора

постели, в необычно приподнятом настроении.
Мучительно было видеть ее там, где прежде по утрам она так часто
видела свою мать, но Офелия была вынуждена признать, что мачеха выглядит на
редкость соблазнительно. Длинные рыжие волосы, доходящие почти до талии,
рассыпались по плечам; она не успела еще воспользоваться косметикой, всем
этим изобилием флакончиков и скляночек, стоявших на ее туалетном столике,
однако ее кожа и так была белой и чистой, а глаза, даже без краски на
ресницах, - зелеными и загадочными.
- Я послала за цветами, Офелия, - сказала леди Лангстоун, - и очень
прошу тебя расположить их получше, чем на прошлой неделе.
Офелия ничего не ответила.
Она знала, что удачно расставила цветы - мать научила ее этому
искусству, но мачеха никогда не говорила ничего приятного.
- В будуаре мне понадобятся лилии, фрезии и туберозы, - сказала она. -
Поставь их в камин - сейчас слишком тепло, чтобы разводить огонь. И
проследи, чтобы вазы стояли на каждом столике, особенно около софы.
- Я это сделаю, - сказала Офелия.
- Надеюсь, - ответила Цирцея Лангстоун с жесткими нотками в голосе. -
Ты не так много делаешь, а если будешь совсем бесполезной, то есть ли смысл
держать праздную девушку в доме? - Офелия ничего не ответила, и мачеха
продолжала: - Остальные цветы можешь оставить в гостиной и постарайся
проявить какую-нибудь фантазию. Когда в последний раз ты пыталась заполнить
ими камин, сквозь них виднелась решетка.
- Цветов было... недостаточно, - прошептала Офелия.
- Ты всегда найдешь себе оправдание! - закричала леди Лангстоун в
приступе внезапного гнева. - Убирайся с моих глаз, ради Бога! Я устала на
тебя смотреть.
Она не устала на меня смотреть, подумала Офелия, выходя из спальни;
она просто завидует и ревнует.
Сразу же после женитьбы отца Офелия поняла, что хотя Цирцее Драйтон и
удалось стать его женой, она ревновала его к той женщине, с которой он
прожил в счастливом браке восемнадцать лет.
Она пыталась очернить все, что принадлежало первой леди Лангстоун, -
конечно, не при отце, она была достаточно умна для этого.
Но язвительные замечания, издевательский смех и непрерывное злословие
в адрес женщины, чье место она заняла, заставляли Офелию сжимать кулаки и
делать над собой сверхчеловеческие усилия, чтобы промолчать. Вначале она
была столь неразумна, что возражала мачехе, получая в ответ пощечины;
однажды та даже избила ее хлыстом своего мужа и к тому же пожаловалась ему,
что его дочь с ней груба.
- Разумеется, дорогой, это можно понять, - говорила она, - все девочки
ревнуют своих отцов, но ее враждебность заставляет меня страдать, и я знаю,
что ты этого не допустишь.
Лорд Лангстоун вызвал дочь для разговора.
- Я знаю, что ты переживаешь потерю матери, Офелия, - сказал он. - Но,
как бы то ни было, Цирцея - моя новая жена, и ты должна относиться к ней с
должным уважением.
- Я стараюсь, папа.
- Значит, ты должна стараться немного больше, - ответил отец. - Я
хочу, чтобы Цирцея была счастлива. Она жалуется на твое упрямство и