"Барбара Картленд. Милая чаровница (Милая колдунья)" - читать интересную книгу автора

жестокость, на кото рые так долго была обречена.
Она знала, что только страстное желание из бавиться от воспоминаний и
страха толкнуло ее на этот невероятный шаг. Не смелость стояла за ее
поступком, в глубине его лежал страх, страх перед людьми, перед Лондоном,
перед буду щим, перед всем тем, что было ей незнакомо.
"Тебя зовут Дорис Браун", - убеждала она себя, глядя на отражение в
зеркале, и тут же рассмеялась: как бы оскорбилась настоящая Дорис Браун,
услышь она сейчас ее слова.
От смеха по обеим сторонам ее рта появились морщинки. Не важно! Главное
то, что даже гу бы у нее теперь стали другими.
- Я поняла, что тут не так, - внезапно про изнесла Элси, когда они
изучали ее новую при ческу, серый костюм и белую блузку.
- Что же? - спросила Зария.
- Ваше лицо, - ответила Элси. Горничные смутились, будто она сказала
вслух то, о чем они все думали, но не хотели упоминать из вежливости. Элси
покраснела и поспешно добавила:
- Я не хотела обидеть вас. Я только имела в виду, что вы совсем не
накрашены. В наше вре мя никто не ходит с не накрашенными губами. Из-за
этого у вас несколько... странный вид.
- Ты права! - воскликнула одна из девушек. - Помада - это то, что вам
нужно! У меня я где-то была совсем новая, нужного вам оттенка. Я купила ее
только вчера за семь шиллингов и шесть пенсов. Если хотите, я вам ее
принесу. И пудра у меня есть, - добавила она, - только, пожалуй, она для вас
темновата.
- Да уж, - насмешливо подтвердила Элси. - Вот у Лидии должна быть пудра
нужного цвета. Из нас только к ней одной не пристает загар.
И Зария рассчиталась за пудру, крем, кото рый Элси наказала ей втирать
в кожу каждое утро и на ночь, и за новую помаду.
Кроме того, она выбросила свои очки. Она прекрасно видела и без них, а
если ей трудно будет разбирать рукописи, которые даст ей мистер Вирдон, она
всегда сможет купить себе приличные очки в черепаховой оправе. Почему-то она
чувствовала, что эти старые уродливые очки будут всегда напоминать ей отца с
его издевками. "Устала! Что значит устала? Ты должна пере вести это к
завтрашнему дню. За что только Господь дал мне такую слабоумную дочь? Все
предельно просто. Нужно только немного со средоточиться".
"Но я устала, отец. Я всю неделю засижива лась по ночам. У меня очень
болит голова".
"У тебя всегда что-нибудь болит! Только и знаешь, что хныкать!
Принимайся за работу. Ты довольно лентяйничала, пока я был в отъ езде".
Бесполезно было объяснять, что, уезжая на три месяца, он оставил ей столько
работы, сколько могло хватить на все шесть. Всегда у него находился
какой-нибудь трактат, новая книга или каталог, которые надо было переве сти.
Однажды, набравшись смелости, она предло жила нанять кого-нибудь себе в
помощь, но он так ударил ее по уху, что она полетела через всю комнату. "Ах
ты ленивая дрянь! - разбушевался он. - Ей нужна помощь, скажите пожалуйста!
А за чем ты еще нужна, кроме как выполнять то, что я тебе говорю? Закончишь
эту рукопись к кон цу недели, не то я все кости тебе переломаю".
Это была не пустая угроза. Он был свире пым человеком и никогда не
стеснял себя в действиях. Не один раз возникали неприят ности из-за его
жестокого обращения с тузем цами, которые помогали ему при раскопках. Один