"Барбара Картленд. Горизонты любви " - читать интересную книгу автора

- Какой же?
- Полагаю, мне следует заставить вас самого отгадать, в чем он
состоит, а то ваши инстинкты совсем проржавели.
Господи, она подтрунивала над ним. Такого с маркизом еще не случалось.
Только теперь он заметил озорную ямочку у нее около рта, которая
придавала ей шаловливый вид.
Сказав про себя, что Айна просто затеяла детскую игру, в которой он
должен принять участие, маркиз немного подумал, потом сказал:
- Вы очень музыкальны. Когда вы сейчас танцевали здесь, мне
почудилось, что вы слышите музыку, которая льется с небес.
- Вы правы, - без всякого смущения откровенно призналась Анна, - но
не музыка помогает мне выразить себя.
- Тогда что же? Скажите мне!
Она, видимо, колебалась, и он поспешил заверить ее:
- Мы же договорились вчера вечером: все, что вы мне расскажете,
останется в секрете, никто не узнает об этом.
- Я ждала, что вы это скажете.
- Выходит, я все же не совсем потерял природную интуицию.
- Или просто прочитали мои мысли.
- Этому я еще постараюсь научиться, - заметил он, - Но поведайте же
мне ответ на вашу загадку.
- То, что помогает мне выразить свои ощущения, кажется весьма
странным, честно говоря, даже несправедливо было требовать, чтобы вы
догадались об этом.
Она помолчала, потом заговорила снова:
- Я не умею писать картины, как папа, но я пытаюсь рисовать. И мне
интересно рисовать самых разных людей, которых я встречала, путешествуя по
всему свету.
- Мне было бы любопытно посмотреть ваши рисунки, если бы вы
согласились показать их мне.
- Но вас они могут возмутить.
- Почему?
- Видите ли, когда я рисую людей, мой карандаш каким-то странным
образом изображает не только их характер, но либо то, кем они являются на
самом деле, либо то, кем им следовало бы быть. Это происходит помимо моей
воли.
Айна сильно сжала руки и продолжала:
- Мне довольно трудно вам это объяснить. Но вот, например, я рисовала
одного арабского шейха, и он полагал, что я изображу его во всем блеске
славы главы рода. Но когда рисунок был закончен, на листке бумаги оказался
изображен совершенно нагой человек, воздевший руки к небу, словно в мольбе
о помощи.
Маркиз, ошеломленный, слушал ее. Потом спросил:
- А меня вы рисовали?
Айна кивнула.
- И каким же ваш карандаш показал меня?
- Возможно, мне не стоит рассказывать вам, но ваши слова
подтверждают, что вы сумеете понять меня.
- Я постараюсь выдержать все, как бы трудно мне это ни было, -
пообещал маркиз.