"Майкл Чабон. Окончательное решение " - читать интересную книгу автора

осведомленность, вполне достаточно для любых наводящих вопросов старика. - И
вы ошибаетесь насчет мальчишки Пэникера. К нам это не имеет никакого
отношения.
- И вас не интересует, кто убил вашего мистера Шейна?
- Нет, интересует. Очень даже интересует. Шейн был замечательный
человек. Умелый оперативник. Нас крайне волнует его смерть, и не только
из-за понятного предположения, что кто-то был подослан, чтобы выкрасть
птицу. - Полковник не счел нужным пояснить, кем именно мог быть послан этот
кто-то. - Он может сейчас залечь на дно где-нибудь в окрестностях. К
примеру, если это резидент, живший и работавший в деревне еще задолго до
начала войны. А может в данный момент быть в Северном море на полпути домой.
- А может сидеть в кабинете викария и усердно готовиться к воскресной
проповеди. Проповеди, текст для которой взят из второй главы Книги Пророка
Осии, стихи с первого по третий.
- Не исключено, - сказал человек из Лондона, сухо кашлянув, как будто
заменив этим звуком настоящий смех. - Ваш юный друг, инспектор, как раз
сейчас занимается отцом.
- Надо полагать.
- Но его причастность маловероятна. Парень ведь розы выращивает, да?
- Несчастный, разочарованный и ревнивый человек убивает мужчину,
которого считает любовником своей жены, - вам это кажется маловероятным. С
другой стороны, нацистский шпион-убийца, выполняющий приказ о похищении
попугая...
- М-м, да. - Полковник заглянул в пустую рюмку, и щеки его порозовели
как будто от огорчения. - Дело в том, что и мы по возможности сделали бы то
же самое, не так ли? - Внутренние узы, скреплявшие статного полковника,
несколько ослабли, но старик сомневался, что виной тому была пыльная рюмка
виски. Он знавал цвет британской разведки еще со времен Большой игры до
первых отзвуков пушечных раскатов при Монсе. С течением времени ее
деятельность свелась к чистейшей зеркальной работе: перевертыши и отражения,
отголоски. А в вещах, наблюдаемых в зеркале, всегда было что-то
удручающее. - Если бы у них был попугай, набитый до кончиков крыльев нашими
военно-морскими шифрами, мы, без сомнения, предприняли бы все усилия, чтобы
его забрать, - полковник посмотрел на старика с насмешливой улыбкой,
адресованной и самому себе, и министерству, на которое он работал, - или
увидеть, как он жарится на вертеле.
Он поднялся с жесткого стула с треском, производимым составляющими его
солдатской выправки. Затем, в последний раз жадно взглянув на бутылку виски,
направился к двери.
- Мы очень стараемся не проиграть в этой войне, - сказал он. - И для
этой цели не так уж нелепо цепляться за ученого попугая.
- Я обещал найти Бруно, - сказал старик. - И найду.
- Если вам это удастся, - ответил полковник. Летний день длинной яркой
полосой проник в комнату, когда открылась дверь. До старика донеслось пение
из пчелиных городов. Сам солнечный свет был цвета меда. Во дворе перед домом
шофер очнулся от дремы, и в роскошном автомобиле затарахтел двигатель. -
Благодарность нации и тому подобное.
- Я верну его мальчику.
Эти слова, произнесенные надтреснутым, гнусавым голосом, прозвучали
более вызывающе, чем хотелось бы старику. Но его гость не мог счесть их