"Майкл Чабон. Окончательное решение " - читать интересную книгу автора

кажется, все-таки не получилось. Мальчик понял. Он вложил свою ужаленную
руку в руку старика. Лицо его при этом было серьезным, словно он чего-то
ждал, - например, скрепить некую мальчишескую клятву кровью, полученной от
булавочного укола, или намазав ладони священной слюной. Старик приложил
влажную щепотку табаку к ранке, взял другую руку мальчика и накрыл ладошкой
пчелиный укус с табачным комочком. - Вот так. Держи крепче.
Мальчик повиновался, а старик с трудом вытаскивал дымокур с верхнего
магазина улья. Он надеялся, что прошло не так много времени: слишком
длительное воздействие дыма могло повлиять на аромат меда. Отставив дымокур,
он ухватился за края переполненного медом магазина и сделал несколько
нетвердых шагов к веранде, где стояла медогонка. Старик лихорадочно, с
отчаянием, от которого ему стало грустно, пытался держаться на ногах как
можно тверже. Но все его старания не смогли обмануть мальчика. Послышался
скрип о траву резиновых подошв, и тот оказался рядом, схватился ужаленной
рукой за край прямоугольной рамки магазина - воспаление, похоже, уже
начинало спадать.
Вместе они направились к веранде. На старика мальчик не смотрел, но
настороженно и быстро озирался вокруг, опасаясь нового нападения. Пока
старик пытался открыть дверь, тяжесть рамки неумолимо переместилась на
мальчика. Но он выдержал. Оба ввалились на веранду, где стояла центрифуга с
огромной рукояткой с зубчатой передачей - терпеливо, с укоризной ожидающий
своего часа бездействующий фермерский агрегат.
Даже при открытой двери на веранде царил глубокий кисловатый морок еще
с тех давних времен, когда убирали хлеб. Они поставили поднос со
сверхъестественно ослепительным грузом воска на чистую простыню и
отправились назад, к пасеке.
Если бы он работал в одиночку - а именно так он неизбежно предпочитал
работать последние тридцать лет, - то только затемно смог бы все закончить:
поочередно снять магазины с шести ульев, по два магазина с каждого; вырезать
рамки с сотами; разогретым лезвием ножа для масла срезать восковые крышечки;
загрузить в медогонку куски нарезанных сот с капающим медом и вертеть ручку,
пока весь мед, который можно вытянуть из сот, окажется залитым, благодаря
различным действиям центробежной и гравитационной сил, в банки для отстоя
меда; проследить за тем, чтобы дверь на веранду была плотно закрыта и
защищала от пчелиных контратак; и наконец вернуть опустошенные магазины в
ульи. С помощью же Лайнуса Штейнмана, с течением дня становившегося все
более расторопным, мальчика умного, ловкого и, к счастью, безоговорочно и
изумительно молчаливого, он закончил работу в начале пятого. Они стояли
рядом на крытой веранде, ощущая густой, насыщенный запах - как атмосферу
планеты брожения и разложения, как планету Венеру во всем ее прогорклом
мрачном буйстве - меда. Когда замерла центрифуга, им почудилось, что
веранда, ферма, их долина, защищенная склоном холма, огромная чаша
однообразно зеленого мира вокруг, наполнились непроницаемой, тягучей
тишиной.
И тут же приятное ощущение от совместного труда ушло. Старик и мальчик
посмотрели друг на друга.
Мальчик явно что-то хотел сказать. Он рылся в карманах, и пальцы его с
неприятным шуршанием липли к коротким штанишкам и рубашке. В заднем кармане
нашелся огрызок карандаша, но поскольку поиски блокнота оказались
безрезультатными, на куполообразном мальчишеском лбу появилась морщинка. Он