"Вера Чайковская. Случай из практикума (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Вокруг флигеля в самом деле был островок зелени с несколькими липами,
лужайкой, заросшей нескошенной травой, скамейкой под деревом.
- Здесь раньше жили гости. Но когда я заболела...
Она не закончила фразы, но было понятно, что со времени ее болезни никаких
гостей у Нагелей уже не было.
Вошли во флигель. Ее пошатывало, и Петр Андреевич крепко сжимал ей локоть,
возможно, даже чересчур крепко, но она не жаловалась.
- И здесь как хорошо!
Опять с такой интонацией, будто видит впервые. Доктор помалкивал, но и ему,
в особенности в сравнении с большим каменным домом, понравилась уютная
простота нескольких небольших комнат внизу и наверху, светлая застекленная
веранда на первом этаже, заменяющая столовую, бревенчатые, выкрашенные "под
дерево" полы, слабо поскрипывающие под ногами.
- Я тоже хочу!
- Это уже третье или четвертое ваше желание? Впрочем, раньше были
"нежелания". Так чего же вы наконец захотели?
- Хочу здесь поселиться. Только без всяких горничных! Без никого! Я буду
жить внизу, а вы наверху. И если мне будет плохо, ну, как-нибудь не так, - я
буду вас звать.
- Неудобно.
- А умереть в двадцать семь удобно?
- Нужно бы какую-нибудь горничную подселить. Вы вон сами и кофточку
застегнуть не можете.
- Не нужно. Эти Дуняши и Глаши мне осточертели. Вы доктор, а не мужчина.
Вгляделась в него внимательно и с жалкой улыбкой коснулась ладонью его руки.

- Простите, я не так выразилась, но... Мне сегодня впервые за несколько лет
чего-то очень захотелось.
- Пожить без горничной, - скажите, какая мечта!
Но ее детский жест и детское желание оказаться во флигеле под его защитой
тронули Петра Андреевича. Он "порядочных" женщин потому и избегал, что не
любил притворства, каких-то вечных игр, в основе которых или холодный
расчет, или пустая взбалмошность. Эта была проста и наивна, как ребенок, и,
вероятно, "сексуально" (как с недавних пор стали писать в медицинских
журналах) не опытна.
- Мне нужно посоветоваться с вашими родителями.
- Я их уговорю, вот увидите!
И, вырвавшись, - а он все еще сжимал ее локоть, - побежала к дому, словно
это не она, чуть живая, опираясь на его руку, еле-еле только что доплелась
до флигеля, а перед тем и вовсе лежала живым трупом. В который раз Петр
Андреевич убеждался, что болеют не органы, болеют души.
- Взяла, наша взяла!
Она неслась ему навстречу, подметая длинной юбкой пыльную заводскую
территорию, и, едва не сбив его с ног, вовремя затормозила почти впритык, а
он уже растопырил руки, чтобы поймать ее, как ловят и высоко над головой
поднимают бегущую девчонку-сорванца.
- Какой вы ребенок!
- Да? А мне казалось, я давным-давно старушка!
Оба расхохотались, причем его подопечная буквально давилась от смеха, и ему
даже пришло на ум, что в его услугах здесь больше не нуждаются. Вон какая