"Бертрам Чандлер. Гаммельнская чума" - читать интересную книгу автора

- Вот удивили, - ничего не выражающим голосом пробормотал Баррет - и со
всех ног припустил по Друитт-стрит. Сзади доносились возгласы:
- ...помощник, черт бы его... Хоть бы что-нибудь сделал...
- ...не он. Вообще ничего не знает - сделал ноги, и счастлив. И ты,
придурок... Дай сюда этот чертов телефон!
Но Баррет уже достиг верхней точки Друитт-стрит - там, где она
пересекается с Джордж-стрит - и голоса механиков потонули в шуме. Вой
моторов, какофония гудков, несмолкающие вопли и стоны... Это было ужасно.
Это было страшнее любого пожара на восточном и южном побережьях, потому что
происходило рядом. Как ни странно, пробок на дорогах нет... Не было, пока он
не добежал до Пирмонтского моста.
Дорога из центра города была забита. Движение вышло из-под контроля.
Понятно, никому нет дела до пешеходных переходов и дорожных знаков. Однако
переходить было необходимо.
На востоке полыхало нестерпимо яркое пламя.
Он должен знать, что делать. Должен быть уверен. Должен найти выход.
Внезапно бок пронзила резкая боль. Пришлось перейти на шаг. Баррет
почти достиг конца улицы. Машины еле ползли, и он смог перейти. Маленький
автомобильчик, похожий на жука, вырывался из основного потока. Вот он
столкнулся с другой машиной, раздался треск - затем еще раз, куда громче. Но
"жучок" уже достиг тротуара и с ревом продолжал путь. Баррет едва успел
отскочить в сторону, чтобы не попасть под колеса. Самое жуткое впечатление
производили разбитые фары - точно слепые глазницы с вытекшими глазами.
Но, за исключением этого единственного безумца, который уже умчался к
подножию холма, на Друитт-стрит было достаточно спокойно. По правую сторону
располагался Таун-Холл. Похоже, входом в метро можно воспользоваться, чтобы
перейти на Джордж-стрит. Баррет бегом пересек дорогу, нырнул в метро и начал
спускаться по ступеням.
Вначале он бежал, но вскоре оказался в толпе, гудящей, точно улей,
сквозь которую пришлось буквально продираться. Казалось, здесь собрался весь
город. В спертом воздухе висел запах ужаса, было жарко, словно в духовке.
- Не стоит толкаться, приятель, - мужчина, мимо которого Баррет пытался
пробиться, энергично орудуя локтями, обернулся. Этот тип был настроен вполне
миролюбиво, но на причину подобного настроения указывал крепкий запах
дешевого портвейна. - Не стоит толкаться. Мы в ловушке, нравится тебе это
или нет. Даже если поезда еще ходят - а я здорово сомневаюсь, что они ходят,
как они будут объезжать трупы на рельсах? - им в жизни не вывезти эту толпу.
Нет, приятель. Брось эту идею.
- Бросай ты что хочешь, пропойца несчастный, - раздался пронзительный
женский голос, - а других не подзуживай! Меня семья ждет в Килларе, и я
должна быть там!
- Подумаешь, какая разница... ну, умрете вы на Норд-Шор, - пьяница был
явно настроен пофилософствовать. - Вот не так давно я думал: хочу помереть
где угодно, только не на этой треклятой станции. Таун-Хилл, черт побери...
Но человек предполагает, а обстоятельства располагают, верно? А наши
дружки-комми помогают нашим страхам осуществиться.
- О чем это вы? - спросил Баррет, все еще пытаясь пробиться к выходу.
- Да это же очевидно, блин. Террористы устраивают поджоги в крупных
городах. А "товарищи" наводят по ним свои треклятые ракеты с ядерными
боеголовками - у них там инфракрасные датчики. Так что поджарят вас,