"Бертрам Чандлер. Поймать звездный ветер ("Приграничье" #20)" - читать интересную книгу автора

лишь одному: отчего это в наши дни до сих пор не придумано подходящей
одежды, что защищала бы от ледяной воды участок между шеей и воротником, а
также между верхом сапога и ногой.
Когда все мы превратились в некое подобие мореходов, - Ральф назвал это
частью "А" наших сертификатов, - мы решили, что худшие дни позади.
Как же мы ошибались! Следующей ступенью нашей тренировки стало
овладение (и довольно неуклюжее!) еще одним архаичным видом транспорта:
странным объектом легче воздуха под названием мини-дирижабль. Как и
катамаран, он был построен только для тренировочных целей. Не берусь судить
о происхождении его названия, но выглядел он точно как дирижабль. Трудно
подобрать ему другое имя. При нем имелся мягкий корпус с гелием в форме
толстой сигары, к нему крепилась вытянутая кабинка - отсек управления, каюты
и машинный отсек. Еще был пропеллер, приводимый в движение маленьким
дизельным мотором, способный придавать нашему средству передвижения
крейсерскую скорость до пятидесяти узлов. Еще там имелось множество баллонов
с газом и емкостей с балластом. Однажды произошел случай, когда мы сбились с
курса и беспомощно болтались над портом Обреченный - как раз во время
приземления "Гончей Приграничья". Ральф потом сказал нам, что, будь
дирижабль наполнен водородом, нам бы пришел конец, а так наш газовый баллон
только расплавился от излучаемого кораблем жара, дирижабль потек по всем
швам, и мы совершили куда как вынужденную посадку на озере Страданий,
плюхнувшись прямо под носом у рыбаков, весьма изумленных нашим внезапным
появлением.
Но затем дирижабль подштопали, и он снова стал годен к полетам -
насколько это вообще было возможно, - и мы вновь включились в тренировки.
Можно сказать, у нас появилось чувство машины. Мы не любили ее, не были к
ней привязаны, но пришли к пониманию ее возможностей, когда Ральф решил, что
все мы, включая и его самого, сдали часть Б нашего сертификата. Тогда мы
пролетели на нашем маленьком корабле до порта Эриксон на южном берегу залива
Холода.
Лишь одно можно сказать в защиту ребят из инспекционной службы, которые
первыми приземлились в Приграничье - и то же касается первых колонистов.
Когда пришлось раздавать названия, они были весьма реалистичны:
Заброшенная... порт Обреченный... озеро Страдания... Великое опустошение...
гора Скорби... залив Холода.
Путешествие наше нельзя было назвать счастливым. Несмотря на тепло от
дизельного двигателя, в кабине было жутко холодно, пока мы пролетали над
вершинами горной цепи Великое Опустошение, облетая зазубренные пики,
покрытые снегом, стараясь взлететь повыше, и для этой цели избавляясь от
балласта. В это время оказалось, что быстрый подъем неэффективен, и
волей-неволей нам пришлось выпускать газ, чтобы можно было плавно пересечь
пространство над унылой тундрой, которую кто-то из первой экспедиции назвал
Равниной-Ни-Деревца.
А впереди открывался вид на залив Холода, со свинцовой полосой воды под
коричнево-серой линией горизонта. Таков он, этот залив, свинцовая вода под
свинцовым небом, плюс группа ровных новых зданий вдоль его южного берега, и
что-то еще, крупное, серебристого цвета, довольно изящное, странно
выглядящее в этом унылом окружении.
- Это же корабль! - зачем-то закричал я. - "Летящее облако"!
- "Летящее дерьмоблако"! - отозвался док Дженкинс. Он, кажется, был не