"Сестры Чан-Нют. Черный порошок мастера Ху ("Мандарин Тан" #3) " - читать интересную книгу автора

- Господин судья! Опять несчастье! Граф Дьем найден на своем балконе
мертвым!
- Учитывая его преклонный возраст, думается мне, он неплохо пожил на
этом свете.
Тяжело дыша и держась рукой за бок, начальник полиции уточнил:
- У него горло разорвано почти от уха до уха, и это при том, что на
балкон снаружи практически нет доступа! Кроме того, его апартаменты,
расположенные довольно высоко, были заперты изнутри. Необъяснимо!
Мандарин с интересом нахмурился.
- Таинственное убийство... Хорошее начало дня! За мной, Динь, у нас
много дел!

* * *

Резиденция графа Дьема стояла посреди огромного парка, в который
посетители попадали через портик с тройной крышей. В глубине длинной аллеи,
усаженной деревьями разных пород, еще один портик обеспечивал
неприкосновенность владений. За массивными воротами из кедра простирался
сад, разбитый с соблюдением строгих пропорций. Множество орхидей повисли на
чайных кустах, словно беззаботно порхающие розовые и белые бабочки. В тени
ветвистых деревьев, унизанных пузатыми шелковыми фонариками, прятались
кусты, которым искусная рука садовника придала форму оленя или кролика.
Просторный дом поражал изысканностью убранства. Стараясь не отставать
от размашистой поступи мандарина, Динь любовался на ходу великолепным
китайским и японским фарфором. В десяти шагах за судьей усердно семенил
начальник полиции Ки. Диню жаль было пробегать на такой скорости мимо
старинных курильниц, в которых дымились ароматические палочки с запахом
лимона и смирны. В затянутом экзотическими коврами коридоре он, не
удержавшись, остановился перед потрясающей коллекцией старинных доспехов,
сделанных из самых невероятных материалов: панциря носорога, шкуры дикого
буйвола и даже акульей кожи. Он как раз протянул руку, чтобы погладить обои,
затканные золотыми зайцами, когда мандарин нетерпеливо окликнул его с
верхней площадки лестницы. Он был одет в официальное платье судьи, и по
всему было видно, что он намерен взять дело в свои руки.
Подойдя к массивной двери, начальник полиции Ки толкнул створку и
громко объявил о прибытии мандарина Тана. Странная тишина царила в комнате,
окна в которой были еще занавешены. Дневной свет проникал в нее лишь через
балконную дверь, и в полутьме складки на смятой постели, казалось, хранили
еще очертания тела с раскинутыми руками. Украшенные серебром высокие башмаки
на полу словно ожидали своего испарившегося во время сна хозяина.
На балконе, где утро ткало зыбкие тени, лежал обнаженный человек. Его
руки, обхватившие шею, не могли скрыть опоясывавшего ее глубокого пореза. Он
свернулся в клубок, безуспешно пытаясь не дать жизни покинуть его тело
вместе с вытекшей из раны кровью. Темно-красная лужа растекалась из-под
трупа по беломраморным плитам пола.
Прислонившись к перилам, одной ногой в луже крови неподвижно стояла
старая женщина. Ее лицо казалось бесчувственным, широко раскрытые глаза
смотрели в пустоту. Она не удостоила вошедшего мандарина даже взглядом, и
начальник полиции Ки поспешил объяснить ему вполголоса:
- Я попрошу вас не обижаться, господин судья. Графиня Дьем, должно